Коллега названивала мне с рабочими вопросами, пока я была в отпуске, и обиделась, что я ее заблокировала

Мой отпуск начался с хрустального звона бокалов на берегу Эгейского моря. Я смотрела на бирюзовую рябь, и целенаправленно стирала из памяти голос нашего офисного менеджера, Карины. Первые два дня телефон молчал, как рыба. Я уже начала расслабляться. 
 
На третий день, во время частной экскурсии по старой крепости, телефон взвыл. На экране светилось «Карина. Работа». Я сбросила. Он зазвонил снова. 
 
— Алёна, ты где? — послышался её голос. 
 
— Я в отпуске, Карина. В Греции. У моря. 
 
— Прекрасно, — отрезала она, не слушая. — Срочно нужен пароль от облака с отчётами. Тот, что ты сохранила, не подходит. 
 

Я отправила пароль. Но Карина не унималась. В тот же вечер за ужином телефон запищал снова. 
 
— Слушай, тут ситуация, — начала она, не здороваясь. — Не помнишь, где лежит договор с «Солнечными лучами»? Синяя папка, вроде бы. 
 
— Карина, я ем осьминога и смотрю на закат. Синяя папка в шкафу, в нижней папке с надписью «Договоры 2025». 
 
— А, точно! — просигналила она, и связь прервалась. 
 
Апофеоз наступил рано утром, когда я отправилась на рынок за спелыми персиками и оливками. Разглядывая горы душистых трав, я услышала ненавистную вибрацию. 
 
— Алёна, извини, что рано. Ты не помнишь, я в тот четверг заказывала воду в офис или это ты? Мы сейчас со счетом разбираемся. 
 
Я стояла на греческом рынке, а меня спрашивали о воде в офис за тысячу километров. 
 
— Карина, — сказала я четко. — Я не помню. И не хочу помнить. Удачи со счетом. 
 

Я положила трубку, купила все необходимое, пока один за другим раздавались звонки от нее. 
 
Стоя на причале перед поездкой на отдалённый островок, я совершила ритуал освобождения. Зашла в Контакты, нашла её номер и нажала «Заблокировать». Оставшиеся дни я жила. Плавала в гротах, ела фрукты, смеялась. 
 
Возвращение на работу было похоже на погружение в холодную воду. Первым делом я столкнулась с Кариной у кофемашины. Её лицо, обычно выражавшее лишь деловую озабоченность, искажала неподдельная обида. 
 
— Ты меня заблокировала, — прошипела она, не пытаясь сделать вид, что это рабочий вопрос. 
 
Я взяла стаканчик. 
 
— Я была в отпуске. Официальном, оплачиваемом отпуске. 
 
i

— А я была на проекте одна! Мне нужны были файлы! Пришлось обращаться к IT, чтобы они через администратора достали твои пароли! Это непрофессионально. Мы же команда. 
 
Я посмотрела на неё — на идеальный маникюр, впивающийся в картонный стакан, на напряжённые плечи. Её злость была не из-за срочных файлов, ведь все пароли были ей доступны. Она была из-за того, что я посмела выйти из её зоны контроля. Посмела быть счастливой, пока она тонула в бумагах. 
 
— А когда ты в прошлом месяце была на больничном, я тебе звонила в инфекционное отделение, чтобы спросить про работу? 
 
Карина молчала. 
 
— Нет, — ответила я за неё. — Потому что есть границы. Мой отпуск — это моя граница. И я буду её защищать. 
 
Я развернулась и пошла к своему столу, оставив её одну с её обидой и остывающим кофе. В ушах ещё стоял шум эгейского прибоя, и он был куда приятнее, чем этот напряжённый шёпот у кофемашины.