Выяснила, что свекровь проверяет содержимое мусорного ведра, а не только мои личные вещи

Когда мы с Антоном создали семью, его мать, Валентина Викторовна, дала нам торжественное обещание никогда не вмешиваться в нашу жизнь. 

— Моя собственная свекровь отравляла мне существование постоянными советами и проверками, — часто вспоминала она. — Я тогда поклялась, что, когда мой сын женится, я буду идеальной и не стану путаться у вас под ногами. 

И она сдержала слово. Пять лет мы прожили спокойно. Она посвящала себя саду и своим пенсионерским увлечениям, а мы наслаждались своей свободой. 

Все изменилось, когда ее квартиру затопили. 

— Это же полная катастрофа! Полы вздулись, обои поплыли! Жить там просто невозможно, — с драматизмом в голосе сообщила она нам по телефону. 

Вопрос о ее временном пристанище был решен сам собой. Куда еще было ей деться? Я, скрепя сердце, согласилась, оговорив с мужем, что это — строго на период ремонта. Антон заверил меня, что все будет хорошо. 

Валентина Викторовна, переступая порог, заверила: 

— Я буду невидимой. Вы даже не почувствуете, что я здесь. Я знаю, как важно молодым побыть одним. 

Я внутренне усомнилась в этом. И мои опасения подтвердились довольно скоро. Я стала замечать, что мои вещи будто живут своей жизнью. Телефон на прикроватной тумбочке лежал под другим углом, а ящик комода закрывался не с той привычной легкостью. Я поделилась наблюдениями с мужем. 

— Не выдумывай! — вспылил он. — Мама не стала бы рыться в наших вещах. Тебе просто не нравится ее присутствие. 

Решив не спорить, я пошла на хитрость. Я аккуратно положила в ящик с нижним бельем старую, но очень личную открытку от бывшего поклонника, сделав на телефон снимок, как она лежит под стопкой маек. 

Вечером я проверила ящик. Открытка лежала поверх всего, будто ее внимательно изучали. Я молча показала Антону фотографию. Его лицо вытянулось. 

— Ну, возможно, она просто искала свежее полотенце, — пробормотал он, отводя взгляд. 

Тогда я попросила помощи у своей подруги, которая обожала театральные постановки. С энтузиазмом взявшись за роль, она написала для меня письмо, полное страсти и намеков, якобы от тайного обожателя. Мы старательно состарили листок, помяв его и слегка потрепав края. 

На следующее утро я «случайно» обронила это послание в корзину для бумаг, присыпав его клочками газеты. Как я и ожидала, муж ничего не заметил. 

В середине дня раздался звонок Антона. 

— У тебя есть кто-то другой? И давно это продолжается? 

Я сделала удивленное лицо, хотя в трубку он этого, конечно, не видел. 

— О чем ты? Что за вздор? 

— Не притворяйся! Мама совершенно случайно обнаружила в нашем мусоре любовное письмо! Оно адресовано тебе! 

Птичка попала в силки. Я спокойно ответила: 

— Теперь ты понимаешь, что твоя «скромная» мать не только проверяет мои вещи, но и с упоением изучает содержимое нашего мусора? 

Он попытался увернуться. 

— Какая разница, как оно нашлось! Важно, что у тебя роман на стороне! 

— Никакого рома нет, Антон. Это была ловушка, инсценировка. Я специально подбросила эту записку, чтобы ты наконец увидел правду. 

Когда до него дошло, начался скандал. 

— Ты что, совсем спятила? Мама уже успела поделиться со мной своим шоком! Она так переживала за наши отношения! Как я теперь буду ей смотреть в глаза? 

— А причем тут ее глаза? — искренне удивилась я. 

Оказалось, Валентина Викторовна, обнаружив «улику», немедленно позвонила не только сыну, но и своей сестре, чтобы посетовать на неверную невестку и найти утешение. 

Теперь они оба не разговаривают со мной, считая, что я совершила непростительный поступок. Я, видите ли, опозорила их семью перед родней своими «гнусными интригами». А то, что его мать систематически нарушала мое личное пространство, — это сущие пустяки. Ведь она — семья. Она имела право. 

Антон требует, чтобы я извинилась. Но первое слово должно быть за Валентиной Викторовной. Именно она начала эту бессмысленную войну.