– Свободных мест не хватает, – воспитательница «подселила» чужого ребенка в шкафчик моего сына

Когда Дениске исполнилось три, наконец, подошла очередь в дошкольное учреждение, находившееся буквально в двух шагах от нашего подъезда. Главным аргументом «за» для меня стала его неукротимая потребность в обществе других детей. Мой малыш просто расцветал в компании сверстников. 

Правда, первые недели оказались тяжёлым испытанием. Каждое утро начиналось с горьких рыданий и цепких объятий. Он вис на мне, как маленький осьминожка, не желая отпускать в неизвестность. Со временем слёзы сменились оживлённой болтовнёй о новых приятелях, и эта проблема осталась в прошлом. Но её место коварно заняла другая — бесконечные простуды. Четыре дня в саду — и вот уже знакомые симптомы: заложенный нос, а следом и жар, вынуждавший нас оставаться дома на две, а то и три недели. 

В тот раз мы возвращались после очередного больничного как раз перед самым Новым годом. Дениска грезил утренником, мечтая рассказать заученное стихотворение и заполучить долгожданный сюрприз. Мы шли, заряженные предпраздничным ожиданием. 

Открыв его личный шкаф в раздевалке, я остолбенела. На нижней полке лежала груда абсолютно чужих предметов одежды. Среди этого хаоса невозможно было разглядеть вещи моего ребёнка. 

Я сразу же подозвала воспитательницу, Анну Викторовну. Её реакция поразила меня своим спокойствием. 

— Мы вынуждены были подселить к вам Семёна. Ваш мальчик редко бывает, а свободных мест нет, — невозмутимо пояснила она. 

— Это вообще допустимо? А где же соблюдение элементарных санитарных норм? — я едва подбирала слова, возмущённая её безразличием. — Как трёхлетки разберутся в этих вещах? 

Я начала перебирать содержимое верхней полки, где, по словам Анны Викторовны, остались наши кофты и брюки. Носки и нижнее бельё, сваленные в кучу, я трогать даже не стала.

— И кто даст гарантию, что у детей не оказалось одинаковых колготок? 

Тут мой взгляд упал на совершенно пустой шкафчик по соседству. 

— Смотрите, вот же свободное место! — я указала рукой. — Значит, мы сейчас займём его. 

— Это личная ячейка Кирилла. Он вернётся послезавтра, и вам всё равно придётся её освободить, — парировала женщина. 

— Замечательно! Выходит, у одного есть собственный уголок, а у моего — нет? Я правильно понимаю вашу позицию? 

— Я ничего не могу поделать с нехваткой площади, — она пожала плечами, оставаясь непробиваемой. 

— Прекрасно. Мы сейчас выясним, как вам следует поступать по закону. 

Я быстро переодела Дениса, отвела его в игровую, а сама, не теряя ни секунды, направилась в кабинет к заведующей. Пока я шла по коридору, внутри всё кипело от несправедливости. 

Моё изумление вызвало то, что руководство садика отнеслось к жалобе с пониманием. 

— Да, у нас действительно дефицит мест, — признала заведующая, — но вы абсолютно правы. Дети не могут пользоваться одним шкафом на двоих. Согласно нашим внутренним правилам, при длительном отсутствии вещи ребёнка должны храниться в отдельном пакете. 

Чтобы окончательно прояснить ситуацию, дома я позвонила в городской отдел образования. Специалист разъяснил, что действия воспитателя противоречат нормативным актам. Запрещено совместное использование мебели для хранения, а перед новым заселением обязательна санитарная обработка поверхности. 

«Какая уж тут обработка», — с горечью подумала я, вспоминая, как сама наскоро протёрла полки новообретённого шкафа влажными салфетками. 

Примечательно, что на следующий день наши вещи никто не тронул. Куда в итоге определили того самого Кирилла, осталось для меня загадкой. И больше попыток подселить к Денису соседа не предпринималось. Этот случай лишний раз доказал: защищать интересы своего ребёнка не просто можно, а необходимо.