– Хвост пистолетом! Он еще пожалеет, – говорили подруги, когда муж ушел к женщине с двумя детьми, бросив своих

В тот понедельник я еле волочила ноги на работу. В пятницу подписали бумаги – десятилетний брак с Артемом канул в Лету. Коллеги знали. Катя, сама пять лет как разведенная, обняла меня за плечи: 

— Юля, ну что такого? Не первая, не последняя. Сильная же! Сашу и Тимошу поднимешь. А он еще пожалеет, — говорила она, наливая мне кофе. — Главное, не ныряй в пучину тоски. 

— Точно, — поддержала Лера, откладывая отчет. — Мужики эти… Смотрят, что бывшая сникла – радуются. А когда цветешь – бесятся! Так что, Юль, хвост пистолетом – и вперед! 

Я кивала, улыбалась натянуто. А внутри: легко им говорить. Как мне одной с двумя сорванцами на зарплату младшего бухгалтера? Да еще они Артема обожают… Привыкать надо. 

Как он ушел? Пришел с работы, бросил чемодан: 

— Ухожу к другой. Любви нет. Что-то кончилось. 

— Молоденькую нашел? Типично, — прошипела я. 

— Нет. К женщине. У нее тоже двое детей. 

— Логично! Своих бросил – чужих воспитывай. Скатертью дорога. Не жди, что назад возьму. Не прощу, — голос дрожал, но я выстояла. Слез не увидит. Предатель. 

Рыдала потом, когда хлопнула дверь. Потом думала: как же так? Он ушел к женщине, от которой тоже ушел муж. Круг замкнулся. Она же знает, каково это – одной с двумя детьми! Как она могла? У меня в голове не укладывается. 

Плакать было некогда. Саша и Тимофей не понимали, почему папа не звонит. Как объяснить? Однажды встретили его у магазина, кинулись: «Папа! Папа!» Вечером сидели у окна, ждали. Мое сердце разрывалось. Набрала Артема на следующий день: 

— Хоть детей навести! Погуляй с ними! Развелся со мной, а не с ними! Встреть после школы… Объясни им сам! 

Он молча положил трубку. Все. Дети ему не нужны. Шло время. Мальчишки привыкли. Если видели отца – проходили мимо. 

Я выжимала все силы. Выходные – парки, кино, выставки. Они учились хорошо, не хулиганили. Учителя хвалили. 

Однажды зимой, спеша домой, я поскользнулась у самого подъезда. Больно стукнулась коленом. Из припаркованной машины выскочил мужчина, помог подняться. 

— Добрый вечер, — сказал он, поднимая мой пакет. 

— Какой уж добрый… — буркнула я сквозь боль, но тут же спохватилась: — Здравствуйте. Спасибо. 

— Колено? Может, подвезти? — Он видел, как я морщусь. — Не бойтесь. Я Кирилл. Случайно здесь… или не совсем, — попытался пошутить. 

Я слабо улыбнулась: 

— Спасибо, Кирилл. Я Юлия. Дом мой вот, доковыляю. До свидания. 

Через два дня стоял у подъезда с букетом. 

— Сегодня вечер добрый, Юлия? — улыбался он. 

— Добрый, — ответила я, улыбаясь в ответ. 

— Просто так. Для настроения. — Он протянул цветы. 

Разговорились. Он пригласил в кафе. 

— Сегодня не могу, Кирилл. Мальчишки дома. Завтра? У меня двое сыновей, если что… 

— Отлично! Я вас встречу. Предупредите парней. Я все понимаю… У меня… тоже были свои, — в его глазах мелькнула тень. 

На следующий день в уютном кафе он рассказал: жена, двое сыновей. Погибли в аварии шесть лет назад. Возвращались из деревни в метель… Его не было с ними. Жил как в тумане все эти годы. 

— Ох, Кирилл… Сколько же ты вынес… — Сердце ныло. А я считала свое горе самым страшным… 

Встречались. Саша и Тимофей его обожали. Вечера проходили в их шумных играх, рассказах. Кирилл с головой уходил в их мир. Я смотрела, как они тянутся к нему, к этому мужскому теплу, которого так не хватало. И мое сердце оттаивало. 

Предложение не стало неожиданностью. Я уже не представляла жизни без него. 

— Да, Кирилл! — засветилась я изнутри. Он тоже сиял.

Свадьба была тихой. Мы стали семьей. Родного ребенка завести не получилось, но к моим мальчишкам Кирилл относился как к сыновьям. Они звали его папой. 

И вот, спустя годы, звонок. 

— Юля… Знаю, ты замужем. Но… может, попробуем сначала? Я… без вас плохо. 

Я рассмеялась. 

— После того, как я выплакала все слезы, пережила страх за детей, нашла счастье и засветилась им? Чтобы вернуться к тебе? Я забыла, что ты есть. Мы счастливы. Дети не помнят тебя. У них есть папа – Кирилл. Он заслужил это. Не звони больше. 

— Но мне… — пробормотал он. 

— Зато нам хорошо. Прощай! 

Вспомнила слова Леры: они не переносят, когда бывшая жена счастлива без них. Как же она была права.