Я годами считала, что обязана мужу и терпела унижения с его стороны, но всему есть предел

В конце дня муж встретил меня вопросом: 

— Ну что, как твой новичок? Тот, с модельной внешностью? — его голос был ядовитым. 

Я поставила сумку, чувствуя, как ноют плечи. 

— О каком новичке речь? — уточнила я, раздеваясь. 

— О том, кого сегодня на корпоративный портал вывесили. Юнец, много о себе мнящий. 

— И что с того? — Я потянулась к застежке на ботиках. 

— А то, что ты на три часа задержалась! Небось, крутила хвостом перед ним, знакомилась! 

— Альберт, опомнись! — я попыталась собрать остатки сил. — У нас три этажа офисов. Я могу не знать о новом человеке неделями. Я узнала о его существовании только от тебя. 

— Ага, конечно! 

Я не стала отвечать. Подняла сумку и прошла на кухню. Он последовал за мной. 

— Смотрите-ка, какая невинность! А сама, поди, уже номерок ему сунула! 

— Хватит! — я резко повернулась. — Лучше бы посуду помыл, а не по сайтам лазил в поисках повода для скандала! 

— А я хотел! — он плюхнулся на стул. — Но мне добрая душа намекнула, чтобы я глянул! И я увидел этого щеголя! 

Я включила воду, чтобы заглушить его голос. И мысленно поблагодарила его мать, Валентину Степановну, наш личный источник яда. Это она, конечно, шепнула ему, внеся свою лепту в наш вечер. 

На следующий день в офисе ко мне подошел руководитель. 

— Ольга, вы просто незаменимы! 

Я вздрогнула, оторвавшись от отчета. 

— Сергей Петрович? 

— Серьезно! Такая самоотдача! — он улыбался. 

Я кивнула с усталой улыбкой. Он отошел, и его место заняла коллега Ира. 

— Оль, ты чего впахиваешь, как в последний раз? — спросила она, присев на угол стола. 

— Деньги, Ир. Очень нужны. 

— Но тебе же не на что тратить их? Работа-дом, дом-работа. 

— Есть на что, — я отвернулась к монитору. — Долги. 

— Какие долги? Ты же всегда как шарманка — без перебоев. 

— Не мои, — прошептала я. — Альберт помог. 

— А, понятно, — кивнула Ира. — Машина, новая техника, отпуск? 

— Хуже, — я горько усмехнулась. — Его бизнес-проект, который прогорел. Потом его увольнение по собственному желанию, потому что «не оценили». А теперь — депрессия и новые кредиты на «реабилитацию». 

Ира смотрела на меня. 

— И ты все это на себе тащишь? Зачем? 

— Потому что когда-то давно он был другим, — сказала я скорее себе, чем ей. 

Ночью я пыталась забыться. Его грубый толчок вырвал меня из тревожного сна. 

— Вставай! Одевайся! Поехали! 

— Что? Куда? — я едва соображала. 

— Не задавай вопросов! Быстро! 

Он почти силой затолкал меня в машину, рванул с места. 

— Альберт, куда мы едем? 

— Помолчи! — рычал он. — Надо! 

Наконец он резко затормозил. Выдернул меня из машины и оттолкнул вперед. 

— Ну? Узнала? — его смех был торжествующим. 

Я огляделась. В свете луны угадывались знакомые, до боли родные очертания. Черный скелет сгоревшего дома. Моего дома, где погибли родители. 

— Вот сиди и думай! — кричал он. — Кто ты без меня? Никто! Здесь бы и сгнила, если б не я! Ты ничего не стоишь! Будешь умолять, чтобы я тебя назад взял! 

Он развернулся и уехал, оставив меня одну. 

Я стояла, обхватив себя руками, и не верила. Холод пробирал до костей. Но хуже холода было другое — осознание, что человек, которого я когда-то любила, способен на такую жестокость. 

И тогда из памяти всплыло другое его лицо. Молодое, полное сочувствия. 

— Бедная моя девочка, — говорил он тогда, обнимая меня на этом самом пепелище. — Я всегда буду рядом. Я твоя семья теперь. 

Он стал моим целым миром. И за это я платила годами унижений. 

Где-то через час, а может, два, послышался скрип тормозов. Я подумала, что он вернулся. Но это была чужая машина. Из нее вышел высокий мужчина. 

— Оля? Это ты? — он подошел ближе. — Я Андрей. Помнишь? 

Я вглядывалась в лицо. Андрей. Сосед. Первая любовь, которую я бросила, уехав в город с Альбертом. 

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, скидывая с себя куртку и накидывая мне на плечи. 

Я только покачала головой. Он все понял без слов. 

— Поедем ко мне. Выпьешь чаю. 

Он не спрашивал ни о чем больше. 

Наутро Альберт нашел меня у Андрея. Он был бледен и зол. 

— Жена моя, я за ней! — заявил он на пороге. 

Андрей вышел вперед, заслонив меня. 

— Опоздал. Теперь она ничья жена. Убирайся. 

Альберт что-то еще кричал про долги и суды. Дверь закрылась. Закрылась целая эпоха. 

Спустя месяц, получив развод и доказав, что долги — его личные, я смотрела, как Альберт уходит из суда сгорбленный, жалкий. Он обернулся. 

— Ты говорил, я никому не нужна, — сказала я тихо. — А меня ждали. А тебя? Кто будет ждать тебя? 

Он побрел прочь. А я повернулась к Андрею, который ждал меня у выхода.