– Твои шикарные жесты сеют в семье вражду! – сказала свекровь моему мужу, когда узнала о подарке

Когда мы с мужем вышли из роддома, он, сияя, вручил мне ключи от новенькой, сверкавшей на солнце иномарки. Я еще не успела прочувствовать весь восторг, как к нам подкатила его сестра, Вероника. 

— Ну надо же, какая красота! — выдохнула она, и в ее голосе тут же послышались острые, колкие нотки. — Артем, ты что, с ума сошел? У нас ванна дома течет, а ты супруге транспорт даришь! За какие такие подвиги? За то, что родила? Это любая может! 

Мой муж лишь сжал мою руку и тихо, чтобы слышала только я, пробормотал: 

— Скажем, что взяли в кредит и что она не новая. 

— Но почему? — удивилась я шепотом. 

— Потому что мама уверена, будто мы все должны жить одинаково. А Верка просто злая от зависти. 

Подошли остальные: его мать, Галина Сергеевна, и второй брат с женой. Обнимались, поздравляли. Артем, переполненный эмоциями, громко объявил о подарке. 

— Обсуждать такие приобретения в кругу семьи — давняя традиция, — холодно заметила Галина Сергеевна. — Ты внезапно решил пренебречь нашими правилами? Веронике и Олесе же мужья машин не дарили. 

— Мам, я их муж? — усмехнулся Артема. — Я — муж Оли. 

— Не умничай! — вспыхнула свекровь. — Мы — одна семья! Твои шикарные жесты сеют между нами вражду! 

Мы поехали праздновать к ним. Я сидела в углу дивана, чувствуя себя чужестранкой, не понимающей местных обычаев. Зачем нам оправдываться? Это же наши с Артемом деньги, наша жизнь. 

Вероника и Олеся, обычно не слишком ладившие, теперь шептались в сторонке, бросая на меня уничтожающие взгляды. 

— В кредит, — фыркнула Вероника, — конечно, я поверила. 

— Свежо предание, — поддакнула Олеся. 

Галина Сергеевна, проходя мимо, бросила мне с притворной легкостью: 

— Оля, может, поможешь мне на кухне? Или ты уже совсем аристократка? 

— Мама, она только из роддома! — вступился Артем. 

— Что за дела! Наши прабабки рожали и сразу серпом махали. Ладно, сиди, — она махнула рукой. 

Потом был неловкий ужин. Разговоры то затихали, то вспыхивали натянутыми темами. И тогда Галина Сергеевна вдруг торжественно встала. 

— Я тоже приготовила подарки, — сказала она. — Хранила для особого случая. — Она открыла шкатулку, где лежали три изящных колье. — Два из них — Веронике и Олесе. За их труд и преданность нашей семье. — Она протянула украшения невесткам. — А это… это я, пожалуй, оставлю себе. Ведь мы теперь не обязаны быть одинаково щедрыми ко всем, верно, Артем? Тебе неприятно, Ольга? Теперь ты понимаешь, что чувствовали другие. 

В тишине я поднялась. Внутри все застыло от этой чудовищной, расчетливой жестокости. 

— Спасибо за ужин, — четко сказал Артем, поднимаясь следом. — Нам пора. 

Галина Сергеевна смотрела на нас с торжествующей улыбкой, уверенная, что преподала урок. Она не понимала, что этот поступок окончательно отпустил нас на свободу. Мы шли к нашей машине, к нашей жизни, и больше ни перед кем не должны были отчитываться.