– Я научу тебя всему, не переживай, – изрекла свекровь, но мой ответ заставил ее уйти еще до десерта

Они должны были прийти в два. Свет отключили утром, выбив из колеи полностью. Когда он наконец появился, я металась между плитой и холодильником, пытаясь наверстать упущенное. 

Женя пытался помочь, но только путался под ногами. 

— Мама обожает гранат, — сказал он с такой гордостью, будто лично его вырастил. 

Я посыпала им салат, который и салатом-то было назвать сложно — просто смесь всего, что нашла в холодильнике. 

Маргарита Петровна зашла строгая, как судья. Её взгляд скользнул по стенам, по шторам, задержался на моих растрёпанных волосах.

— Свет отрубили, — пояснила я. — Пришлось импровизировать. 

Она не ответила. Подошла к столу. Её глаза остановились на салате. 

— Женя говорил, вы любите гранат. 

— Классический «Гранатовый браслет» требует изящества, — произнесла она. — А это… композиция. 

Я видела, как Женя пожал плечами, говоря: «Ну, мама». 

Пока они ели, каждое её движение, каждый взгляд были оценкой. Она откладывала вилку с таким видом, будто совершала подвиг, пробуя мою стряпню. 

— Не переживай, Елизавета, — наконец изрекла она. — Я научу тебя всему. Забудь свои домашние привычки. 

— Зачем? — спросила я. — Жене нравится. Мы справляемся. 

— Угу, — буркнул он с полным ртом. 

— Вкусно! — старался поддержать и Владимир Николаевич, её муж. — Картошечка отличная. 

— Но там же курица! По рецепту должна быть говядина! — возразила она. 

— А мне и так нравится, — мягко сказал свекор. 

Она не слушала. Она говорила о рецептах, о форме, о том, что стать женой её сына — это искусство, которому нужно учиться годами. Платья, слова, моя работа, наши планы — всё было не так. 

Что-то во мне оборвалось. 

— Маргарита Петровна, — начала я. — Вы пытаетесь меня уколоть с самого начала. С того дня, как Женя сделал мне предложение. Может, вы просто не хотите отпускать его? Я не ваша соперница. Я его жена. 

— А кто же ещё? — горько улыбнулась она. — Теперь я вечерами одна. Муж на работе. Сын — здесь. 

— Знаете, мне кажется, когда в Раю кончились яблоки, Бог создал свекровей. 

Владимир Николаевич закашлялся в кулак. Свекровь вскочила, начала собираться. 

— А торт? — предложила я. — Упакую с собой. 

— Мам, ну ты чего? Обиделась? — Женя смотрел на неё умоляюще. 

— Что ты, я не могу обижаться на тебя, — она натянуто улыбнулась, касаясь его волос. — Заходи, мы тебя не видим. Похудел. 

— Я в порядке. Лиза старается. Она у меня замечательная. 

Она кивнула, будто её ударили, и вышла в подъезд. Владимир Николаевич на секунду задержался, взял у меня контейнер с тортом и сказал: «Спасибо. Держись». 

Дверь закрылась. Я обернулась к Жеке. Он вдруг он улыбнулся. Тихо рассмеялся. 

— «Когда кончились яблоки»… — повторил он. 

И в его смехе не было упрёка. Только гордость.