– Мы любим друг друга! – подруга пришла в мой дом за помощью и положила глаз на мужа

Лев неподвижно сидел на диване, уставившись в окно. Он не смотрел на меня. В его позе читалось не раскаяние, а усталая обречённость. 

Всё пошло под откос с того вечера, когда на нашем пороге возникла моя подруга. За её спиной жался её маленький сын, а в глазах стоял такой испуг, что я без слов всё поняла. 

— Он грозился нас убить, — сказала она, и её пальцы судорожно сжали ручку чемодана. — У нас больше не было выбора. 

Я молча отвела их в гостиную. Мое сердце разрывалось между жалостью к ней и смутной тревогой. 

Первое время всё казалось под контролем. Катя устроилась на работу, я помогала с её мальчиком. Лев держался отстранённо, но вежливо. Потом что-то изменилось. Я стала замечать, как их взгляды задерживаются друг на друге. Как их смех затихает, когда я вхожу в комнату. Я убеждала себя, что это паранойя, что я просто устала. 

Однажды, вернувшись с дочкой с прогулки раньше обычного, я застала их на кухне. Они не обнимались, не целовались. Они просто молча пили чай, но между ними было такое, что воздух словно зарядился током. Мое сердце екнуло. 

Развязка наступила сегодня. Я вернулась за забытыми ключами и услышала их голоса из гостиной. Они не кричали, говорили тихо. 

— Я не могу так больше, Лев. Жить в твоём доме и притворяться, что мы чужие. 

— Потерпи ещё немного. Ради детей. 

Я вошла. Они отпрянули друг от друга, как ошпаренные. 

— Объясните, — сказала я хрипло. 

Катя посмотрела на меня, и в её глазах не было ни стыда, ни сожаления. Только вызов. 

— Я люблю его, Вероника. Мы любим друг друга. Прости. 

— Прости? — Я рассмеялась зло. — Ты пришла в мой дом, когда тебе некуда было деться. Я делилась с тобой всем. А ты… ты делишь со мной моего мужа? 

Я повернулась к Льву. 

— А ты? Ты что-нибудь скажешь? 

Он лишь пожал плечами. 

— Вон. Немедленно. Забери свои вещи и убирайся из моего дома. — Сказала я Кате. 

— Но мой сын… 

— Ты должна была думать о нём раньше! — крикнула я. — У тебя есть час. Если я увижу тебя здесь после, я позвоню в полицию. 

Она что-то пробормотала и, понурив голову, вышла. Лев сделал движение, чтобы последовать за ней. 

— А ты не шевелись, — холодно остановила я его. — Нам нужно поговорить. Но не сейчас. Сейчас я не могу на тебя смотреть. 

Я ушла в спальню, закрыла дверь. Из гостиной доносились приглушённые звуки, потом хлопнула входная дверь. 

Теперь я думаю. Не о том, почему это случилось. Не о том, кто виноват больше. Я думаю о разводе. Чётко, ясно, без истерик. Этот брак умер. Он рухнул не сегодня, он трещал по швам все эти месяцы, а я отказывалась это видеть. Я больше не хочу жить в этом обмане.