– Я хотел подстраховаться, – муж подготовил себе запасной аэродром, а я пожалела, что дала ему шанс

Всю нашу совместную жизнь со Денисом мы шагали в ногу, дышали в унисон, словно две скрипки в одном оркестре. Нас связывало всё: страсть к утренним пробежкам в парке, коллекционирование винтажных пластинок, привычка читать вслух по вечерам. Даже наши споры о книгах или музыке были лишь изящным интеллектуальным фехтованием. 

Мы обожали экспериментировать на кухне, и наши друзья с удовольствием становились дегустаторами. Правда, Денис вечно пересаливал блюда, а я безуспешно пыталась его отучить. 

Первый камень в основание этого фасада бросила случайность. В кафе я столкнулась с Вероникой, подругой юности, которая теперь вращалась в сфере торговли недвижимостью. За чашкой кофе она обмолвилась, что недавно помогала моему супругу с документами на симпатичную студию в новом районе. 

Я попыталась убедить себя, что это часть его работы — он ведь архитектор. Но сомнения закрались. 

За ужином я решилась на осторожный расспрос. 

— Любимый, как продвигается твой новый проект? 

— Всё в порядке, — он улыбнулся. — Обычная текучка, много согласований. 

— А тот жилой комплекс на проспекте Гагарина? Ты в нём не работаешь? — я изобразила лёгкое любопытство. 

Денис резко поднял на меня взгляд. 

— С чего ты взяла? 

— Да так, Веронику встречала, она что-то упоминала о сделке. Показалось интересным. 

Он откашлялся, отодвинул тарелку. 

— А, это… Я просто консультировал там одного старого приятеля. Помог с выбором. 

Я знала каждую его ужимку, каждый оттенок интонации. Он лгал. 

— Приятелю? — протянула я. — А себе ничего не присмотрел? В качестве инвестиции. 

Он покраснел, и в его глазах мелькнула паника. 

— Вообще-то… есть одна небольшая. Но это не то, о чём ты подумала! 

— Значит, ты тайком покупаешь жильё? Мы же договорились, что все решения — совместные! Мы продали мою машину, чтобы погасить кредит на эту квартиру! А ты? Ты втихую строишь себе убежище! 

Его оправдания были жалки. 

— Софья, успокойся. Я не брал наши деньги! Это наследство от бабушки. Я просто вложил его. На чёрный день. 

— На какой ещё день? От кого ты прячешься? От меня? 

— Нет! Просто… жизнь непредсказуема. Мой отец после развода остался у разбитого корыта. Я видел, через что он прошёл. Я просто хотел подстраховаться. 

От его слов стало невыносимо больно. 

— Так ты заранее готовишься к нашему расставанию? Ты считаешь, я способна тебя обобрать? 

— Я не это имел в виду! — он попытался прикоснуться ко мне, но я отпрянула. — Я просто боялся. Боялся потерять всё. 

Я вышла из-за стола и ушла к лучшей подруге, Юле. Выслушав мою истошную исповедь, она вздохнула. 

— Мужчины, Софья, существа, движимые страхом. Их логика проста: счастливое сегодня не гарантирует безоблачного завтра. Он, возможно, просто испугался той самой идеальности, что вы создали. 

Но её слова не принесли утешения. А звонок моему брату Мише и вовсе добил меня. 

— Брось его, — категорично заявил он. — Если человек заводит себе запасной аэродром, он уже мыслями не в этих отношениях. 

Вернулась я под утро. Денис сидел в гостиной в темноте. 

— Я так ждал тебя. Прости. Это была глупость, порождённая старыми страхами. Я так боюсь тебя потерять, что сам начал рушить наше счастье.  

Мне стало жаль его. В его глазах читалась искренняя мука. 

— Я готова дать нам шанс, — сказала я. — Но при одном условии: ты продаёшь ту студию, а все средства вкладываем в общий ремонт. 

Он не стал спорить. 

— Хорошо. Сделаю. 

Он действительно продал квартиру. Наш быт вернулся в прежнее русло, но что-то безвозвратно изменилось. Однажды, разбирая бумаги для страховки, я наткнулась на спрятанную квитанцию. Это был счёт за аренду студии. Не за покупку. И дата оплаты была свежей, уже после нашего «примирения». 

Я не стала устраивать сцен. Я просто положила квитанцию на стол перед ним. 

— Софья, я могу всё объяснить… 

— Объяснять уже нечего, — перебила я. — Ты не просто подготовил себе путь к отступлению. Ты продолжил им пользоваться. Собирай вещи. Всё общее мы разделим через адвокатов. 

Иногда самые прочные стены рушатся не от громких скандалов, а от тихой лжи, который разъедает фундамент, превращая когда-то цветущий сад в пустыню.