– Вот такая ситуация! – скрываю от свекрови, что работаю, потому что она будет вытягивать все деньги

Я наблюдала, как меняется лицо Анны Петровны. Еще секунда — и начнется спектакль с рыданиями. Мне стало почти весело от этой уморительной гримасы.

— Не понимаю я нынешних порядков, — вздохнула она наконец. — В мое-то время…

— Что-то случилось? — в дверях возник Степан, мой муж.

— Да ничего особенного, сыночек. Я просто беспокоюсь, почему Иринка до сих пор без дела сидит? — заверещала свекровь сладким, притворным голоском.

Степан удивленно перевел взгляд на меня. Я лишь усмехнулась, легонько пожала плечами:

— Ну, вот такая ситуация!

— Мне, пожалуй, пора, — засуетилась Анна Петровна. — В лавке надо кое-что взять. Сыр и печенье. Цены кусаются, не до излишеств.

— А мы вам как раз кое-что припасли, — сымитировав ее сиропный тон, протянула я заранее заготовленную сумку с провизией.

— Ой, да как же так! Я вас обременяю! А ты ведь не трудоустроена! — причитая, она почти выхватила пакет и поспешила к выходу. Она ради этого и приходила.

Мне не везет на свекровей. Это уже вторая, и вновь с причудами.

Первая, Ефросинья Семеновна, при нашей встрече сразу усадила меня за стол и объявила, что ей срочно требуются внуки.

— Я купила ежедневник, будем фиксировать подходящие дни. Ваша задача — ответственно подойти к процессу. Сообщай подробности о своем женском здоровье.

Тогда я сочла это неудачной шуткой, рассмеялась и ретировалась.

После свадьбы она вообразила себя особой королевских кровей. Я обязана была советоваться с ней по любому пустяку и исполнять ее капризы. Естественно, я жаловалась супругу, но он лишь пожимал плечами: «Она же мать!».

Все рухнуло, когда вполне крепкая свекровь потребовала, чтобы я помыла ей окна на балконе пятого этажа.

«Официальной причиной расставания стали оконные рамы моей бывшей родственницы», — обычно говорила я любопытным.

Со Степаном мне повезло. Он — само внимание и нежность. Я уверена, что мы пройдем вместе весь путь. Но его мать…

Степан рассказывал о своем «радостном» детстве. Мать частенько выпивала, а работу бросала после первой же получки. Ему рано пришлось освоить готовку и уборку. С тринадцати лет он подрабатывал, чтобы было что есть. Получил образование, отдал долг родине и вынес матери ультиматум: «Будешь продолжать в том же духе — оставлю тебя одну».

И она сдалась. Завязала, но трудиться не устроилась. До нашей женитьбы Степан полностью ее содержал.

После нашей свадьбы финансирование прекратилось, и Анне Петровне пришлось устроиться кассиром в небольшой магазин. Она до сих пор лелеет мечту, что я найду должность, и сын снова станет ее обеспечивать. А я уже работаю, просто она об этом не знает.

Вот так, с сумкой и надутым видом, она и удаляется каждый раз.