Узнала о рождении внука от чужих людей, а ведь я так стремилась дать своим детям всё необходимое

Все решилось в тот вечер, когда я смотрела, как мой сын Тимур чинит свой рюкзак. Ниточка за ниточкой, иголка за иголкой. Сердце сжалось. Почему его детство должно быть таким — с вещами, которые вечно чинятся, а не меняются? А у дочки Кати мечта была одна — фортепиано, но мы не могли позволить себе даже старый инструмент. Мой супруг, Виктор, лишь пожимал плечами: «Сами как-нибудь выкрутятся. Нам ведь никто не помогал». В его глазах я читала усталую покорность, которая для меня была равносильна предательству.

Я не могла с этим смириться. Мысли о будущем детей не давали мне покоя. Возможность представилась неожиданно: письмо от подруги Юли из Австрии. Она уже несколько лет работала там сиделкой и писала, что всегда нужны руки. Я схватилась за этот шанс, как утопающий за соломинку. Виктор отреагировал с холодным спокойствием: 

В этих словах не было ни злобы, ни поддержки. Просто констатация факта. Мы стали чужими людьми, живущими под одной крышей, и мой отъезд, казалось, устраивал всех. 

Вена встретила меня серым небом и чужой речью. Работа была тяжелой — уход за пожилой фрау Хубер отнимал все силы. Но я держалась картиной, которую рисовала в воображении: Катя за инструментом, Тимур в новой куртке. Я отказывала себе во всем, и через несколько лет на счету скопилась приличная сумма. Когда Катя объявила о помолвке, я смогла предложить ей выбор: 

Она без колебаний выбрала самостоятельность. Я вернулась домой, купила им уютную однокомнатную квартиру. В ее глазах читалась такая благодарность, что вся моя усталость мгновенно растаяла. Оставшиеся средства я решила вложить в капитальный ремонт нашего старого дома, который давно превратился в развалину. 

Стройка поглощала время, силы и деньги. Иногда мне казалось, что я совершила ошибку, начав это. Но останавливаться было поздно. И вот новость: Тимур привел в гости Лену и заявил о желании создать семью. Я обрадовалась, но радость была недолгой. 

— Мам, — сказал он, глядя куда-то в сторону. — Лена ждет ребенка. Нам нужна своя квартира. Ты же купила сестре. 

— Поживите здесь, пока не закончим ремонт. Вместе мы управимся быстрее. А потом решим, что делать дальше. 

Лена скривила губы: 

— В этой проходной коммуналке? Нет уж. Мы не будем ютиться в пыли и грохоте. 

А Тимур смотрел на меня с немым укором. 

— Может, возьмешь в долг? — предложил он. 

С тех пор я потеряла сына. Он оборвал все ниточки, связывающие нас. Не брал трубку, не отвечал на сообщения. О рождении внука я узнала от соседки, которая случайно встретила их с коляской в парке. Эта новость обожгла мне душу. Я сразу же отправила им скромный денежный перевод, желая хоть как-то помочь. Деньги вернулись обратно. 

Иногда я смотрю на фотографию маленького Тимура и думаю: будь у меня тогда эти средства, я бы, не задумываясь, отдала их. Но их не было. И эта пустота внутри гораздо страшнее, чем любая физическая усталость. Я делала все ради их будущего, а в итоге потеряла часть своего прошлого. И нет виноватых, кроме одной лишь меня, упрямой женщины, которая слишком хотела дать своим детям все, что сама когда-то недополучила.