Свекровь не видит ничего зазорного в том, чтобы бить ребенка, а муж с ней согласен

Все началось с переезда в новую квартиру. Мои скромные пожитки одиноко стояли посреди голой гостиной, а собрать шкаф мне, с моими миниатюрными формами, было не под силу. Подруга посоветовала фирму по переездам. Так у меня на пороге появился Сергей. Его напарник хмурился и торопился, а Сергей, закончив, оглядел беспорядок и мягко спросил: 

— Может, помочь с мебелью? Вижу, одной вам будет тяжко. 

Я, конечно, согласилась. Он вернулся вечером, один, и за пару часов моя жизнь обрела хоть какой-то порядок. На предложение заплатить он только покачал головой. 

— Лучше позвольте пригласить вас в кафе. Если хотите. 

Его простота и сила меня подкупили. Так началась наша история. 

Его родню я впервые увидела на свадьбе. Они приехали из далекого села, и его мать, Галина Степановна, была женщиной из стали и гранита. Она обняла меня, и я почувствовала себя хрупкой тростинкой. 

— Долго гулять не станем, — сразу заявила она. — Хозяйство без глаз моих пропадает. А ты, детка, на сквозняке, что ли, росла? Кожа да кости. Я тебе гостинцев привезла: сало свое, сметану. Отощала в этом городе. 

Я смотрела на ее натруженные руки и думала, что мы с разных планет. 

Через год у нас родился сын, Степа. Он был моей копией — такой же маленький и светлый. Свекровь навещала нас редко, ссылаясь на дела. Но однажды раздался ее властный звонок: 

— В больницу в вашем городе направляют. К вам на неделю. Место подготовьте. 

— Конечно, — ответила я, — мы вам рады. 

— Диагнозы эти ихние — темный лес, — отрезала она. — Ладно, не тратьте мои деньги на разговоры. 

Она прибыла с гигантскими сумками, набитыми снедью. На мои опасения, что мы столько не съедим, она лишь фыркнула и нажарила сковороду картошки с лучком. Сергей уплетал за обе щеки. 

— Ох, мам, как я соскучился по настоящей еде. 

— Небось, исхудал, — провела она по его голове ладонью. — А малыш почему не ест? 

— Он просто не голоден, — мягко сказала я. 

— Вредничает, — заключила Галина Степановна. — Детей баловать — себе вредить. 

В выходной она настояла, чтобы мы с Сергеем ушли гулять. Я нехотя согласилась, но все время меня глодало тревожное предчувствие. Мы вернулись раньше времени. 

В прихожей нас встретил оглушительный рев Степы. Он вцепился в меня, захлебываясь слезами. 

— Баба... баба стукала тапком! За то, что я мультик смотреть хотел! 

— Это правда? — спросила я свекровь. 

— А что такого? — спокойно ответила Галина Степановна, не отрываясь от телевизора. — Шалуну урок нужен. Мягким местом о твердый тапок — наука полезная. Моих двоих так воспитывала, людьми выросли. 

— Немедленно собирайтесь и уезжайте. 

— Ты с ума сошла? — удивилась она. — Сериал не досмотрела. 

— Вы больше никогда не подойдете к моему ребенку. 

Она разразилась потоком брани, в котором я разобрала лишь обвинения в неблагодарности. Сергей стоял безмолвный. 

Когда дверь за ней закрылась, я уложила Степу. Выйдя на кухню, я увидела мужа. 

— И чего ты устроила спектакль? Согласен с мамой. Я и сам Степке иногда трепку устраиваю, для порядка. 

Я смотрела на него, не веря своим ушам. 

— Ты... бил его? 

— Легко шлепал, когда не слушался. Это ж естественно. 

— Естественно? — прошептала я. — Убирайся. 

Он хлопнул дверью, обещая, что я пожалею. На следующее утро Галина Степановна позвонила, требуя прощения. Я положила трубку. 

Через неделю я подала на развод. В суде Сергей не отрицал своих «методов». Суд оставил Степу со мной. Теперь они с матерью скрываются от приставов, проклиная меня.