– Папа — мужчина, ему положено! – дочь приняла измену отца, а мои новые отношения ее разозлили

Вика ушла, а я осталась одна, прислушиваясь к звону в ушах. Ее слова ранили. 
 
— При нашей первой встрече с твоим Владом я не поднимала подобный шум! — сказала я дочери. 
 
— Какая разница, мам?! Влад был моим женихом! А этот… твой протеже что из себя представляет? — ее крик оглушил. 
 
— Прекрати, Вика. Во-первых, Кирилла оскорблять не позволю. А во-вторых, я самостоятельный человек и сама решаю, с кем проводить время! 
 

— Нашла бы ровню, а не юнца! Он ведь чуть старше меня! Мне теперь при встрече с подругами стыдно. 
 
— С чего такая стыдоба? Каждому — своя дорога. Или тебе за отца не приходится краснеть? Он ведь первым подал пример, уйдя к другой. 
 
— Папа — мужчина, ему положено! — отрезала Вика. — А у него теперь настоящая семья. Ирина — замечательный человек. Мы с ней прекрасно общаемся. Она дает мне мудрые советы… 
 
Больше я слушать не могла. 
 

— Знаешь что, родная? Если тебе там так уютно, можешь возвращаться. А меня, наконец, оставь. Я достаточно настрадалась, покрывая долгие годы все его похождения. С меня хватит! 
 
Я подошла к зеркалу в прихожей. Слова дочери ранили, но не могли поколебать мое решение. Глаза были сухи. Тут позвонил Кирилл. 
 
— Оль, не передумала насчет вечера? Буду ждать у подъезда, как договаривались. 
 
Я быстро набрала ответ и пошла собираться. Грусть как рукой сняло. Впервые за долгие годы в доме была тишина, которую не нарушали ссоры и ложь. Никто не требовал отчета, не упрекал в безденежье, не являлся под утро. 
 

Кирилл вошел в мою жизнь так же неожиданно, как весенний дождь. Он был моложе, но его серьезность и зрелый взгляд на вещи развеяли все мои сомнения. Он видел во мне не возраст, а просто — женщину. 
 
Позвонили в дверь. Я вздрогнула. На пороге стоял он. Бывший. 
 
— Привет, Оля. Можно поговорить? 
 
— О чем, Игорь? 
 
— Ну, хотя бы дай зайти, не на пороге же стоять. 
 

Я молча пропустила его. 
 
— Кажется, мы с тобой поспешили… — начал он, блуждающим взглядом оглядывая знакомую обстановку. 
 
— Полагаю, ты ошибся. А я не жалею ни о чем. 
 
— Она… Алена оказалась совсем ребенком. Не может ни борщ сварить, ни бюджет планировать. Я понял, что мы совершили промах. Его еще можно исправить. 
 
Я смотрела на него и не чувствовала ничего, кроме легкой жалости. 
 
— Единственное, что я могу для тебя сделать, Игорь, — предложить чаю. Но ненадолго. 
 

Вновь зазвонил телефон. 
 
— Я уже спускаюсь, дорогой! — сказала я в трубку, специально повысив голос. 
 
Я взяла сумку и прошла к выходу. Он нехотя поплелся следом. Закрыв дверь, я увидела, как он замер на площадке, глядя вниз. На улице, у подъезда, стоял Кирилл, держа в руках огромный букет. Он обнял меня за плечи, открыл дверцу машины, и мы уехали, оставив в прошлом все, что больше не имело значения.