– Мы вложили сюда силы и деньги! – сказала сестра, когда мы с мужем потребовали освободить нашу дачу

Я стояла на крыльце и смотрела, как из грузовика доставали на мой идеальный газон коробки, старый детский велосипед и сколоченный из досок шкаф. 

— Лен, я тебе на всю жизнь обязана! — Вика, моя младшая сестра, вцепилась в меня так, будто я был спасательным кругом. — Ты нас буквально спасла от жизни в машине! 

Я кивнула, глядя на её двух близнецов, которые тут же начали раскапывать мою клумбу с петуниями. 

— Ты же точно ищешь квартиру? — переспросила я, ловя на себе взгляд её мужа, Игоря. 

— Месяц, максимум два! — заверила Вика. — Мы уже в процессе. Правда, Игорь? 

Игорь, не отрываясь от разгрузки дивана, буркнул: 

— Ага. Как только подберём вариант — улетим как ветер. А тут, кстати, — он оценивающе оглядел фасад дома, — фундамент надо подправлять. Я взгляну. 

В его тоне прозвучало что-то неприятное. Слишком уж по-хозяйски. 

Сначала всё было терпимо. Я заезжала на выходные. Но через пару недель Игорь объявил: 

— Слушай, а у тебя тут трубы в ванной шепчут страшные вещи. Надо менять. 

— Я знаю, — сказала я. — Но это дорого и долго. 

— Да я сам! — обрадовался он. — Материалы купим — и за выходные управимся. Нельзя же так, временно живём, а в бытовом дискомфорте. 

Я не хотела, но он давил: «Дети мыться нормально не могут». Я сдалась. Материалы он так и не купил. То времени нет, то не те краны в магазине. 

Через месяц я приехала и не узнала свой дом. Во дворе красовался странный стол из поддонов, а мой любимый горшок с геранью был сдвинут, чтобы освободить место для какой-то железной треноги. 

— Игорь мастерскую делает, — пояснила Вика, как о чём-то само собой разумеющемся. 

Потом она стала говорить по телефону: «У нас тут на даче…» Не «у Лены», а «у нас». 

— Вик, как квартира? — осторожно спросила я. 

— Да ищем… Цены заоблачные. А тут детям рай. Можно не спешить. 

Не спешить. У меня в груди всё сжалось. 

В конце второго месяца Игорь встретил меня фразой: 

— Лен, я тут кое-что приобрёл для благоустройства. Беседку начал собирать. 

— Зачем? — вырвалось у меня. — Вы же ненадолго. 

— А так! Чтобы с пользой время провести. Общую пользу принести. 

Кульминацией стала собака. Не щенок, а крупный пёс на цепи, привязанный к моей яблоне. 

— Это что? — выдавила я. 

— Рекс! — радостно крикнул один из племянников. — Наш новый пёс! 

— Вика? — обернулась я к сестре. 

— Детям нужен питомец, Лена. Ты же не против? Мы тут уже обжились. 

В тот вечер я рассказала всё мужу, который на даче за это время не был. Он выслушал и сказал тихо: 

— Это захват. Мягкий и тихий, но захват. Они не уедут сами. 

На следующий выходной мы поехали вместе. 

— О, Саш! — Игорь сиял. — Иди, покажу, что я сделал! 

Он водил нас по участку, хвастаясь беседкой, новыми грядками и выкрашенным забором. Он вложился. Эту фразу я слышала уже мысленно. 

— Игорь, Вика, — голос мужа был спокоен и не оставлял пространства для возражений. — Вы прекрасно обустроились. Теперь пора съезжать. У вас есть неделя. 

Наступила могильная тишина. 

— Это шутка? — прошипела Вика. — Куда нам? У нас собака! Мы вложили силы и деньги! 

— В мою собственность, — сказала я. — Без моего разрешения. 

— Мы же родня! — в голосе Вики зазвенели слёзы. — Ты нас на улицу? 

— Нет, — твёрдо ответил муж. — В ту квартиру, которую вы обязаны были найти за эти месяцы. Не неделю. Не две. Месяцы. 

Они уехали на шестой день, забрав своего Рекса и самодельный стол. Я осталась одна посреди тишины, пахнущей чужим бытом и предательством. Я получила назад свой дом, но потеряла сестру. И знала — я была права. Доброта не должна быть безграничной. Особенно с теми, кто видит в ней слабость.