Мы не пригласили свекровь на свадьбу, а она до сих пор не может это простить

Всегда мне грезилось, что брак — дело личное, таинство между двумя сердцами. Когда Денис преклонил колено, проведя вместе три года, я тут же высказала заветную мечту. 

— А что, если мы просто поставим подписи в загсе и махнем на Бали? Только мы, песок и океан. Никаких пышных ритуалов. 

К моему изумлению, мой избранник отозвался с готовностью. 

— Прекрасная мысль. Эти бесконечные застолья с дальними родственниками не для меня. 

Мы подали документы и принялись строить маршрут. Решили, что в загсе с нами будут лишь Саша и Лиза, наши самые близкие друзья. После официальной части — скромный обед в ресторанчике с видом на залив, а оттуда прямиком в аэропорт. 

Мои мама с папой отнеслись к нашему выбору с полным пониманием. 

— Ваше счастье — вот что главное, — обняла меня мать. 

А вот реакция свекрови была иной. 

— Как это — без торжества? А мои чувства? Я что, не заслуживаю увидеть, как мой сын становится мужем? 

— Мы просто скромно распишемся, мама. Без лишней помпы. 

— И родных позвать не соизволите? — спросила с обидой она. 

— Мы никого не зовем, только свидетелей. Обязательно соберемся позже, по возвращении. 

Галина Степановна позвонила мне вечером. 

— Это ведь твоя инициатива, Вероника? Денис никогда бы не пошел против семьи. 

— Мы приняли решение вместе, Галина Степановна. 

— Не обманывай старую женщину, милая. Я вложила в него всю душу. 

Я вздохнула. Мы с Денисом не раз говорили об этом, и он искренне разделял мое желание тишины и уединения. 

— Это наше общее желание, — проговорила я твердо. 

— Ты стравливаешь его с матерью, — в голосе послышались слезы. — Я столько лет ждала этого часа! 

— Мы обязательно отметим с вами позже. 

— Какое там празднество после события! Это бывает лишь однажды! 

С этими словами она разорвала связь. 

Наши две недели на Бали пролетели как одно мгновение. Мы загорали, плавали и наслаждались обществом друг друга, стараясь выкинуть из головы все неприятные мысли. 

Возвращение домой омрачилось необходимостью встречи с родителями. Мои преподнесли нам чудесный сертификат на мебель для гостиной. 

Галина Степановна явилась с заплаканными глазами и держала в руках домашний пирог. 

— Решила испечь, раз уж не сподобилась на официальное приглашение, — она с силой поставила блюдо на стол. 

— Мама, мы же договорились... 

— Конечно, договорились. Нынешнему поколению не нужны старики. Мы лишь помеха. 

Атмосфера за столом была тяжелой. Свекровь обращалась исключительно к Денису, делая вид, что меня и моих родителей не существует. 

После ее ухода Денис выглядел разбитым. 

— Прости за нее. Думаю, со временем она оттает. 

Но ничего не менялось. Свекровь постоянно звонила, упрекая меня в том, что я украла ее мальчика и разрушила их связь. Даже моя беременность не смягчила ее. 

— Надеюсь, вы позволите мне взглянуть на внука, — язвительно заметила она при встрече. — Или это тоже будет частная церемония? 

— Мама! — возмутился Денис. 

— Что «мама»? Я уже ко всему готова. Может, вы решите, что ребенку не нужна бабушка? 

Я старалась не обращать внимания на ее уколы, но с каждым разом это давалось все труднее. Особенно когда она начала жаловаться моей матери, что я не уважаю традиции и разрываю семейные узы. 

Однажды вечером, после очередного тяжелого разговора, Денис не выдержал. 

— Мама, если ты не прекратишь оскорблять Веронику, нам придется сделать паузу в общении. 

— Вот видишь! — всплеснула она руками. — Она отдаляет тебя от меня! Я так и знала! 

— Это мое личное решение. И я требую уважения к моей жене. 

— Какое уважение, если вы даже на бракосочетание не позвали? — она разрыдалась. — Я жизнь ради тебя положила, а ты... 

Теперь я иногда сожалею о нашем выборе. Возможно, маленький семейный ужин помог бы избежать этой войны. Но поздно что-либо менять. Галина Степановна видит во мне личного врага и не намерена сдаваться. Она возвела нашу скромную церемонию в ранг вечной трагедии и, кажется, готова нести этот крест до конца, никогда не позволяя нам забыть о «нанесенной обиде».