– Мужчина голодный вернётся, а ты со своими баночками возишься! –свекровь смахнула со стола мои заготовки

Мы пересекались в бизнес-центре, где я подрабатывала учётчиком, а он сторожил соседний корпус. Виделись мельком, лишь кивая друг другу. Знала, что он один воспитывает дочь, что жена ушла давно. 

Как-то раз он предложил мне сходить на концерт, у него были пригласительные. Музыка оказалась скучноватой, мы синхронно морщились, ловя себя на этом, и неловко улыбались. Позже, за чашкой кофе, он невпопад начал объяснять, что с бывшей супругой не видится, а дочь гостит лишь изредка, живёт она далеко. Лишь потом до меня дошло: он боялся спугнуть меня своим статусом «отца-одиночки». 

Когда он пригласил меня на ужин, я согласилась. Почему бы и нет? Моя собственная жизнь после развода напоминала заброшенную станцию: сын вырос, уехал, а я одна крутила рутину, чтобы оплачивать свою однушку. Дима казался надёжным. Он всегда настаивал проводить до дома. 

Через несколько месяцев он предложил мне переехать к нему. Я увидела в этом спасение от одиночества и вечной нехватки денег. Но иллюзии разбились о быт очень скоро. Его некогда заботливые нотки сменились на ворчливые и недовольные. Я старалась изо всех сил, но ему вечно что-то было не так. 

Сперва я оправдывала это усталостью. Он трудился сутками, а я сократила свои подработки, чтобы быть рядом. Теперь я возвращалась раньше и пыталась управляться с хозяйством, но этого вечно не хватало. В выходные он отдыхал, а я продолжала вертеться, как белка. Он с удовольствием хвалил мои кулинарные таланты, особенно ему пришлись по душе мои маринованные огурчики. 

Я с энтузиазмом принялась за дело, рассчитывая купить продукты утром. Но его планы поменялись: срочно потребовалось помочь другу с ремонтом. Я, не желая сдаваться, одна притащила с рынка тяжёлые сумки с овощами. К полудню банки с хрустящими огурцами были готовы. Я мечтала лишь прилечь, когда в дверь постучали. 

Пришла его мать, Валентина Степановна. 

— Дима дома? 

— Нет, уехал помогать Тимуру. 

— Что ж, ясно. А что у нас на обед? 

— Я не готовила, — честно призналась я. — Весь день занималась заготовками. 

— Ты что, обалдела? Мужчина голодный вернётся, а ты со своими баночками возишься! 

— Что вы делаете? — вырвалось у меня. 

— Убирай эту грязь и готовь нормальную еду, — холодно бросила она. 

Я, оглушённая, стояла среди осколков и рассыпанных огурцов, когда вернулся Дима. Его мать кинулась к нему с воплями. 

— Сынок, она угрожала мне! Всё огурцы разбила назло! 

— Ты совсем с катушек слетела?

— Это она всё разбила! — попыталась я крикнуть. 

Валентина Степановна, пышущая ненавистью, внезапно ударила меня по щеке. Инстинктивно я занесла руку для ответа, но Дима грубо перехватил её, сжал моё запястье до боли. 

— Мать тронуть посмеешь? Ты заслужила это! 

Тогда я схватила огурцы с пола, с остатками рассола, и швырнула в них. Потом развернулась и пошла прочь — собирать чемоданы. 

Теперь я знаю твёрдо: моё спокойствие дороже любой иллюзии защиты.