Муж благословил меня на новый брак, когда заболел простудой

Опять этот скрипучий диван. Я пыталась сосредоточиться на книге, но мысли упрямо уползали к счетам за коммуналку. Тишину разрезал голос мужа. 

— Софья… — послышалось из спальни. Безжизненно, трагично, будто из глубины склепа. 

Вздохнув, я отложила книгу. Господи, да когда же это кончится? 

— Сонечка… — уже громче, с надрывом. 

Отпив остывший чай, я побрела в спальню. Денис лежал, укутанный в мой кашемировый плед до самых глаз, хотя на улице было тепло. 

— Что случилось? 

— Я умираю, — прошептал он, еле двигая губами. — Это всё Костик… Его сквозняк! Я же говорил! 

— Тебе холодно? — спросила я. 

— Я умираю от пневмонии! Когда меня не станет, скажи ему, что он мой убийца! 

— Поняяяятно, — протянула я». Подошла и приложила ладонь к его лбу. Было нормально. 

— Температуру мерил? 

— Да… — его голос дрожал от страдания. — Тридцать семь и одна! Я сгораю заживо! Открой окно! 

— Тебе мало офисного кондиционера? — фыркнула я. 

— Нет! Не открывай! Просто принеси воды! — попросил он и сразу же добавил: — Мой последний глоток на этой земле… 

— Сейчас принесу, — я закатила глаза и направилась к двери. 

— А можно чаю? — послышалось вдогонку. — С лимоном! Очень горячего! 

— Можно. 

— И молока… Теплого, — он слабо улыбнулся. 

— Портвейну не надо? — поинтересовалась я. 

— А он есть? — в его голосе мелькнул интерес. 

— Нет, — бросила я уже из коридора. 

Я не всегда была такой циничной. Просто за десять лет брака я усвоила простое правило: мой успешный, умный муж Денис в здоровом состоянии и Денис с малейшим насморком — два разных человека. Один — опора семьи. Другой — ее обуза. 

Открытием это стало на третий год брака, когда он впервые простыл. Его монолог о завещании и моем светлом будущем с «достойным человеком» стал классикой жанра. Я злилась, сперва искренне пугалась, потом просто терпела, как советовала его мама. «Он же как отец, милая. У них в роду все такие». 

Но в этот раз я решила, что с меня хватит. 

— …и выходи замуж, Соня! Я благословляю тебя! — закончил он свою предсмертную речь, когда я вернулась с подносом. 

Я поставила чайник, сделала скорбное лицо и смахнула несуществующую слезу. 

— Денис, я принимаю твое благословение. Я уже присмотрела себе нового мужа. 

— К-кого? — он приподнялся, в глазах мелькнула не болезнь, а неподдельное изумление. 

— Николая, нашего нового соседа сверху. Он такой сильный… хозяйственный. Говорит, давно ко мне неравнодушен. 

Я вышла в коридор и распахнула входную дверь, куда уже поднимался заранее предупрежденный и страшно довольный этой игрой Коля, друг мужа. 

— Денис, старина, не держи зла! — весело крикнул Коля, заходя в квартиру. — О Сонечке не беспокойся! Я ее баловать буду! И Алису в институт определю! Давай, дружище, не томи! 

Денис замер на секунду. Затем сбросил с себя плед. С лицом, на котором не осталось и следа болезни, он вскочил с кровати. 

— Это что за шутки?! — проревел он абсолютно здоровым, ядреным баритоном. 

— Какие шутки? — удивился Коля. — Ты же помираешь. Мы тут с Соней жизнь будем налаживать. Мебель, может, переставим, твою коллекцию галстуков выбросим… 

Я не успела и глазом моргнуть, как Денис схватил с тумбочки тяжеленную энциклопедию и швырнул ею в Колину голову. Тот ловко уклонился, книга со стуком приземлилась в дверцу шкафа. 

— Чтобы духу твоего здесь не было! — кричал Денис. — Моя жена! Мой дом! Я вам всем назло до ста лет проживу! 

Коля, хохоча, ретировался. Денис стоял посреди комнаты, тяжело дыша, с ярким румянцем на щеках. Желание болеть испарилось моментально. 

С тех пор прошло три года. Денис больше не умирает. Максимум — хрипло говорит о легком недомогании, на которое я вежливо предлагаю горячего чаю. Без молока. И без нотариуса.