Мой брат сам предложил ребенку попробовать алкоголь и сигареты, а теперь удивляется, почему его сын пьет и курит

Мой брат Антон с юных лет обладал удивительным даром — он всегда выбирал путь, ведущий прямиком к неудаче. Последствия его решений были предсказуемы для всех, кроме него самого. Даже когда всё рушилось, он с искренним недоумением взирал на руины, будто ожидал иного финала. Слезы лились рекой, но вину за провал он никогда на себя не принимал. 

Помню, как в десятом классе он собрался на осенний бал. Я тогда уже была студенткой и могла за ним приглядеть. Антон надеялся произвести впечатление на однокурсницу из параллели, Лену. Решил, что лучший способ выделиться — облачиться в нечто экстравагантное. 

Вместо строгого костюма он извлек из глубин шкафа пиджак нашего отца, немыслимо широкий и мешковатый, и дополнил этот «ансамбль» кричаще-алым галстуком. Я пыталась образумить его. 

— Ты похож на аукциониста с барахолки, а не на старшеклассника. Над тобой же будут смеяться. 

— Это называется стиль, — возразил он, гордо вскидывая подбородок. — Вы все просто не понимаете в моде. 

Родители тоже высказались против, но их слова разбились о его непоколебимую уверенность. 

Итог был закономерен. Всю ночь я наблюдала, как он одиноко прятался в углу, пока другие танцевали. Девушка, ради которой весь сыр-бор разгорелся, сдержанно улыбалась, глядя на его наряд. Он так и не признал, что провал был связан с его внешним видом, списав всё на «зависть и отсутствие вкуса у окружающих». 

Прошли годы, но мой брат не изменился. Теперь он отец, и его талант создавать проблемы на ровном месте обернулся новой бедой. Его сын-подросток, мой племянник Кирилл, начал приходить домом с запахом перегара, а в карманах его куртки то и дело находили пачки с сигаретами. 

— Не понимаю, в кого он такой! — горько вздыхал Антон во время наших встреч. — Мы с Ирой не притрагиваемся к спиртному, ведем здоровый образ жизни. Откуда это у него? Должен же существовать какой-то способ оградить его от этой гадости! 

Мой собственный сын, уже взрослый, благополучно этот возраст миновал, и брат был уверен, что мне известен некий тайный рецепт. А его не было. Мы просто заполняли жизнь ребенка увлечениями — спорт, музыка, походы. Мы не читали ему нотаций, а спокойно объясняли, к чему ведут дурные привычки, не делая из них запретного плода. 

Антон же поступил с точностью до наоборот. Он, вооружившись благими намерениями, однажды явился домой с дешевым портвейном и пачкой самых крепких сигарет. 

— Хочешь пробовать эту дрянь? — заявил он Кириллу. — Так получи, распишись прямо здесь! Узнаешь, какая она отвратительная! 

Результат оказался прямо противоположным. Подросток, которому дали попробовать яд в безопасной, почти разрешенной обстановке, не испытал отвращения. Вкус ему понравился. Выходит, мой брат собственными руками вручил ему ключ от двери, в которую тот лишь робко стучался. 

Теперь Антон мечется в поисках выхода из создавшейся ситуации. Он кричит на сына, лишает его доступа к компьютеру, расклеивает по его комнате графические плакаты о болезнях курильщиков. Я предлагала ему устроить Кирилла в спортивную секцию или отдать в кружок робототехники, который обожал мой сын. 

— Это бесполезно! — отмахивался он. — Он за месяц всё забросит! 

Иногда его жалобы и полное нежелание видеть корень проблемы выводят меня из себя. Но я беспокоюсь за племянника. Видимо, мне придется самой потихоньку вытаскивать его из этой трясины, показав ему иную, более яркую жизнь. Возможно, глядя на это, мой брат наконец-то что-то поймет.