Мать свела меня с женщиной, которая вскоре оставила ее без квартиры

Моя жизнь текла размеренно и вполне меня устраивала. Я обитал в просторной комнате в коммуналке, доставшейся мне от тети Катерины. Из близких людей оставались лишь она да мама, постоянно твердившая о внуках. Но я, человек, перешагнувший 40-летний рубеж, не видел в браке никакой прелести. Меня абсолютно устраивало мое уединенное существование. 

Однажды вечером мать позвонила и настоятельно пригласила меня на обед, пообещав мои любимые грибные пирожки. Странным показалось ее пожелание прихватить букет розовых пионов и коробку шоколадных конфет. 

Поднимаясь по лестнице, я почувствовал знакомый с детства аромат свежей выпечки. Однако в этот раз все было иначе. Мама встретила меня в парадном костюме, а в гостиной был накрыт пышный стол. 

— С какой это стати такое пиршество? — поинтересовался я. 

— Успеешь еще все узнать, не торопи события, — уклончиво ответила мать. 

Едва я сел, как раздался звонок. На пороге стояла миниатюрная девушка с белокурыми волосами. Мать представила ее как Светлану, свою бывшую ученицу, и велела мне вручить ей цветы и сладости. Стало ясно, что это ловушка. 

Мать, к моему удивлению, извлекла бутылку самодельной вишневой наливки. Под давлением матери и гостьи мне пришлось пригубить, хоть я и не пьющий. Закуски было много, но после первой рюмки у меня поплыло перед глазами, и гостья уже казалась мне невероятной красавицей. Она пригласила меня на танец, и, покачиваясь, я неловко повел ее по гостиной. Она что-то шептала мне на ухо о симпатии и неразделенных чувствах, но в голове стоял густой туман. Последнее, что я помнил, — это жалобу на сильное головокружение. 

Очнулся я уже на следующий день в маминой спальне. Рядом сидела незнакомка в алом халатике и с нежностью смотрела на меня. С ее слов выходило, что мы провели бурную ночь, о которой у меня не осталось ни малейших воспоминаний. Я попросил ее выйти, чтобы одеться, и холодно отказался от завтрака. 

Спустя пару дней мать сама мне перезвонила, заявив, что Света от меня без ума и нам обязательно нужно расписаться. Мои возражения, что меня попросту опоили и подсунули «какую-то проходимку», она назвала отговорками последнего негодяя, совратившего невинную девушку. 

Я пребывал в полном смятении. Надеясь на поддержку, я позвонил тете Кате, но и она оказалась на стороне матери, твердя, что мне давно пора обзавестись семьей, а лад в доме куда важнее внешности. 

Прошло несколько недель. Мы со Светланой подали документы в ЗАГС. Едва получив свидетельство, моя новоиспеченная жена начала настаивать, чтобы свекровь обменяла свою просторную «сталинку» на отдельное жилье для нас. Она твердила, что не будет ютиться в коммуналке с посторонними. 

Я понемногу осваивался с новой реальностью. Светлана оказалась прекрасной хозяйкой: в доме царила чистота, пахло пирогами. Меня в ней все устраивало. 

Я долго не решался заговорить с матерью о переезде, но, когда Светлана сообщила о беременности, пришлось действовать. Жена учила меня быть настойчивее, советовала пригрозить, что мать никогда не увидит внука. В итоге я капитулировал и передал ей это жесткое требование. 

Мать, прожившая в этой квартире всю жизнь, была в шоке. Но под нашим напором сдалась. Вскоре она уже варила себе обед на общей кухне в моей бывшей коммуналке.