– Мамуль, давай выпьем! – сына в садике научили чокаться и произносить тосты, я в шоке

Все началось с компота. Обычного вишневого, в прозрачном стакане. Мой пятилетний Игорек, сделав глоток, вдруг деловито потянулся через стол ко мне и четко произнес: 
 
— Мамуль, давай выпьем за твое счастье! 
 
У меня в глазах потемнело. Слово «выпьем» прозвучало так же естественно, как «поиграем» или «порисуем», и от этого стало еще страшнее. В нашем доме это табу. Мы с мужем не употребляем спиртного, наши гости — тоже. Детский праздник у нас — это лимонад, горы сладостей и веселый хаос, а не взрослые посиделки с бокалами. Для моего ребенка эта часть жизни должна была оставаться террой инкогнита. 
 

Тихим вечером, укладывая сына, я осторожно спросила, откуда он узнал такое интересное слово. Игорек, уже почти засыпая, прошептал: 
 
— Это Миша в группе показывал. Мы так с соком делаем. Очень красиво. Бульк-бульк, и все смеются. 
 
Представила картину — шумная столовая детсада, десяток малышей, с важным видом ударяющих пластмассовыми стаканчиками и провозглашающих нелепые, подслушанные где-то тосты — вызвала у меня не улыбку, а холодную дрожь. Воспитатели, вероятно, видят в этом безобидную забаву. Но для меня это был первый тревожный звонок, первый ручеек, который мог превратиться в грязную реку. 
 

Я поговорила с Игорьком. Объяснила, что есть особые традиции, которые не для ребят. Что взрослые иногда ведут себя странно, и не все это стоит копировать. Он кивал, но я видела, что суть ускользает от него. Запрет бы не помог. 
 
Мысль о разговоре с родителями Миши повисла надо мной тяжким грузом. Подойти и все высказать? Нет, это не в моих правилах. Выглядело бы это как грубое вторжение и поучение. Писать гневное сообщение в общий чат? Это верный способ создать конфликт на пустом месте. 
 
Решение пришло неожиданно. В субботу мы поехали в парк, и там, у песочницы, я увидела женщину, которая, судя по сходству мальчика с фото из группы, была мамой Миши. Она пыталась уговорить его идти домой, но тот капризничал. Подойдя ближе, я улыбнулась. 
 
— Похоже, у наших мальчишек общие интересы. Мой Игорек только и говорит, что о вашем Мише. 
 
Женщина взглянула на меня с облегчением. 
 

— О, правда? Мы недавно перевелись, он только обживается. 
 
Мы разговорились. Я осторожно, без всякого упрека, рассказала забавный случай с «пожеланием счастья». Добавила, что дети — великие имитаторы, и иногда их интерпретации взрослых ритуалов выглядят очень комично. 
 
Ее лицо сначала выразило удивление, а затем смущение. 
 
— Боже мой… — она вздохнула. — Это, наверное, дедушка. Он у нас часто в гостях бывает, любит посидеть с бокалом. И всегда чокается со всеми подряд. Миша, наверное, запомнил. 
 
Она сама увидела проблему, которую я пыталась донести. Мы договорились, что в саду наши дети будут пить сок, как настоящие первооткрыватели — без лишних церемоний, просто утоляя жажду. 
 
Финал этой истории наступил несколько дней спустя. За ужином Игорь взял свой стакан с молоком. 
 
— Мам, давай просто так, — сказал он. — Мишка сегодня в садике сок на Лизу пролил, когда чокался. Это некрасиво. 
 
Он сделал глоток. В его глазах читалось не детское озорство, а первое, осознанное решение. Этот новый, тихий ритуал оказался сильнее шумной игры. И я поняла, что иногда мудрость — это не запрещать, а просто дать время, чтобы ребенок сам увидел последствия и сделал правильный вывод.