– Мама, знакомься, это наш сын, – мы с мужем втайне от свекрови взяли ребенка из приюта

Я почувствовала мурашки, услышав знакомый резкий голос в прихожей. Сегодняшний день мы с мужем ждали несколько месяцев, и теперь все рушилось. 

— Небось, обрадовались? — Алевтина Семеновна, моя свекровь, с грохотом поставила сумку. — Приехала к вам, нежданно-негаданно! 

— Мам, мы всегда тебе рады, — Артем поспешил вперед. — Катя, поставь-ка чайник, хорошо? 

Я молча кивнула, уходя на кухню. Мы должны были ехать в приют. К нашему будущему сыну, Сереже. Все документы были готовы, оставался последний визит. 

Мы с Артемом прошли долгий путь к этому решению. Годы тщетных надежд, горькие разговоры. Свекровь же была категорична: «Родная кровь — или ничего!». Она не знала, что мы уже давно подали заявление на усыновление. 

История Сережи стала для нас знаком. Я познакомилась с его матерью, Натальей, в кафе, где она работала. Хрупкая, вечно уставшая женщина. Она одна поднимала сына, работая на трех работах. Ее жизнь оборвалась мгновенно — несчастный случай на мокрой дороге. Мальчик остался совсем один. Когда мы впервые увидели его, это был тихий, серьезный ребенок с грустным взглядом. Но в тот день, когда мы привезли ему краски, он улыбнулся, и что-то в моей душе встало на место. 

— О чем задумалась? — свекровь развалилась в кресле. — И куда это вы собрались в такой час? 

— В магазин, — выпалила я, кинув предупреждающий взгляд мужу. — Нужно кое-что купить. 

— Сыночек, а ты почему такой бледный? — Алевтина Семеновна пристально посмотрела на Артема. — Небось, опять на диете сидите? Еды нормальной в доме нет! 

Она не понимала, что главное сокровище нашего дома ждало своего часа в детском учреждении за городом. Артем нервничал, ему претила эта ложь. Визит пришлось перенести. Вечером мы тихо поссорились у себя в комнате. 

— Не могу я так с матерью! — шептал он. — Она должна узнать все первой! 

— Подожди всего день, умоляю, — я взяла его за руку. — Сейчас она расстроена из-за отца, ей не до наших новостей. 

Его отчим, Геннадий Викторович, снова стал причиной ее бегства к нам. Их вечные ссоры и столь же бурные примирения стали семейной легендой. 

На следующий день мы везли Сережу домой, в машине царило счастливое молчание. Мальчик смотрел в окно, сжимая мою руку. Артем сиял. И только одна мысль отравляла радость: что ждет нас за порогом? 

— Сережа, слушай меня, — я присела перед мальчиком, уже у нашей двери. — Там внутри одна твоя новая бабушка. Она… может быть немного удивлена. Не бойся, хорошо? 

— Она добрая? — спросил он доверчиво. 

— Она станет доброй, — уверенно сказала я. 

Мы вошли. Алевтина Семеновна сидела на диване. Увидев ребенка, она остолбенела. 

— Мама, знакомься, это наш сын, Сережа, — произнес Артем, и в его голосе зазвучала гордость. 

Свекровь побледнела. Рот ее приоткрылся. В этот момент еще не запертая дверь распахнулась – влетел Геннадий Викторович с огромным букетом. 

— Мириться приехал! — объявил он и, увидев мальчика, подмигнул. — А это кто у нас? 

— Я Сережа, — тихо сказал ребенок. 

Вечером за ужином было тихо. Алевтина Семеновна не смотрела ни на кого. И тогда я решилась. 

— Я хочу сказать тост за нашу семью, которая сегодня стала больше, — я подняла бокал с соком. — И я очень надеюсь, что скоро она станет еще больше. Через семь месяцев. 

Свекровь подняла на меня глаза, в которых читалось недоумение. 

— Я жду ребенка, — тихо сказала я. — Мы хотели сделать сюрприз. 

Она встала. Подошла к Сереже, погладила его по волосам. Потом повернулась ко мне, и в уголках ее глаз блеснули слезы. 

— Двойная радость, — прошептала она. — Два внука. 

И впервые за долгие годы я увидела на ее лице не суровость, а безграничное облегчение и счастье.