Любимый предложил продать мою недвижимость, чтобы купить общую уже в браке

Вместе с Федором мы были уже восемь лет. Оба пережили неудачный брак, оставивший нам по ребенку. К нашему счастью, дети были взрослыми и самостоятельными. Мы познакомились у друзей и быстро начали общаться, а вскоре и жить вместе в моей квартире. 

Часто мы навещали моих пожилых родителей в деревне. Подруги постоянно шептались: «Вы столько вместе, а он не сделал предложения. Тебя это не настораживает?». Я отмахивалась, говоря, что, возможно, он не придает значения штампам, хотя сама не находила веских причин для его молчания. 

Шли годы. Я смирилась с ролью спутницы жизни, и со временем во мне угасло желание официально расписываться. Мысли о независимости приносили облегчение. 

Затем в мою жизнь ворвалось горе, я потеряла родителей. Мой сын Сергей стал моей главной опорой. Спустя положенное время я вступила в права наследования, но возвращаться в пустой родительский дом у меня не хватало духа. 

Однажды вечером Федор неожиданно предложил пожениться. Его слова прозвучали так неуместно, что я лишь покачала головой. Он заговорил о законном браке, общем будущем и внуках. Я сказала, что меня все и так устраивает, и к чему нам лишние формальности? 

Однако он не оставил свою идею. Он все чаще рассуждал, как здорово было бы жить в собственном коттедже, а не в душной квартире. Как-то утром он пригласил меня прокатиться. Мы оказались в новом коттеджном поселке. Федор, словно давно изучавший местные объявления, стал убеждать, что если мы продадим всю нашу недвижимость, то сможем здесь обосноваться. Я осторожно намекнула на дом в деревне, но его лицо омрачилось. Ему здесь нравилось больше. Я вздохнула и попросила времени подумать. 

Шли месяцы, а он все возвращался к этой теме. Я была почти готова уступить, но разговор с подругой-юристом остановил меня. Лена, выслушав меня, набросала на листке схему. Она доходчиво объяснила, что в случае развода Федор сможет претендовать на половину нажитого имущества, хотя вложит в него гораздо меньше. Я отказывалась верить, но Лена посоветовала его проверить: предложить оформить долевую собственность. 

Неделю я анализировала ее слова. Я не хотела верить в подлость любимого, но и не могла рисковать будущим сына. 

Когда Федор снова завел разговор о браке и доме, я твердо заявила о своем условии. Я объяснила, что хочу обеспечить сына, а потому готова продать только родительский дом, оставив свою квартиру Сергею. А в новом жилье я предложила оформить доли, пропорциональные нашим вложениям, чтобы в будущем у наших наследников не было проблем. 

Он взорвался, обвинив меня в недоверии и в том, что я выставляю его меркантильным проходимцем. В ответ на мой вопрос, почему он заговорил о браке лишь после моего наследства, он не нашел что возразить, лишь побагровел. В тот миг все сомнения развеялись. Подруга оказалась права. 

Наша ссора была последней. Вскоре он собрал вещи и исчез, оборвав все контакты. Подруги утешали меня, говоря, что я встречу кого-то достойнее, а главное — сохранила то, что принадлежит мне по праву. 

Боль постепенно утихла, оставив после себя суровый, но важный урок.