Я в своей сестре души не чаяла, а она меня так подставила

Знаете, иногда я сижу и думаю: а ведь то, что произошло, — это не какая-то случайность, упавшая с неба. Это была закономерность. Как будто по рельсам всё катилось к этому финалу. И люди... Ну, люди они такие, чего уж. Начинаешь в них разбираться — только головой качаешь.
История моя начинается с мамы. Она, можно сказать, рвачка была. Из деревни, без школьного аттестата — и сразу в большой город, за счастьем. Ну, как у многих таких девочек, «счастье» оказалось своеобразным. Карьеру гения она не сделала, зато сумела удачно — по тем временам — выскочить замуж беременной и в городе остаться. Так на свет появилась я.
Жили мы, скажем прямо, небогато. В частном доме, который наша бабушка, папина мама, по кирпичику строила. Папа у нас моряком был, вечно в рейсах, пропадал по полгода. А мама... Мама устроилась лифтером в больницу. Куда еще без образования-то? И вот тут, видимо, у нее внутри что-то сломалось. Всю свою нереализованность, всю злобу на несправедливую жизнь она стала вымещать на нас. Или, может, характер у нее изначально был командный. Разберись тут.

Бабушка с ней постоянно ругалась. А я... Я после школы приходила, а она мне: «Туда сходи, это принеси, почему посуда не вымыта?». Я, естественно, в штыки. И в слезы. Часто. Папа, если бывал дома, старался в сторонке держаться, нейтралитет соблюдать. Не лез он в эти разборки.
Потом, когда мне было восемь, родилась сестренка. И вот она-то сразу стала маминой фавориткой. Ну конечно! Маленькая, милая, все мамины приказы выполняла безропотно. А я уже своя голова на плечах была.
Мы с сестрой, надо отдать должное, всегда ладили. Даже дружили. Я ей и с уроками помогала, и вещи вместе покупали, и вообще по жизни советом и делом. Помнишь, как у всех в детстве был период «хочу хомячка»? Вот у нее он был жутко затяжным. Так мы с ней каждые выходные на птичьем рынке торчали. Я на свои карманные, которые на булки в столовой копила, покупала ей и хомяков, и морских свинок, и волнистых попугайчиков. А потом, само собой, львиная доля забот по уходу за этим зоопарком ложилась на меня. Ну, я же старшая.

Со школой же у меня и любовь случилась. С одноклассником своим встретились. Чувства были самые настоящие, школьные, чистые. После выпуска я — в институт, он — в военное училище. Отучились, поженились почти сразу и укатили по месту его службы. Там нам и квартирушку маленькую, казенную, выдали. Своя крыша над головой, пусть и скромненькая — что еще для счастья надо?
Но недолго музыка играла. Муж попал в аварию у них в части... Такая история, с радиоактивностью, ничего подробнее рассказывать не буду. Долго он по госпиталям провалялся, а потом его комиссовали. Здоровье не то. Вернулись мы в родной город. Благо, по льготам мужа нам быстро дали однокомнатную квартиру. Я тебе вот что скажу: она была точь-в-точь как наша первая, в военном городке. Такие же обои, та же планировка. Судьба, да и только.
Сестра наша тем временем с семьей в отчем доме осталась. Ну, вроде бы и ничего. Разъехались, устроились. Терпимо. Бабушки нашей любимой, к сожалению, не стало. Папа на пенсию вышел. А у нас с мужем сынок родился, долгожданный! Радость неописуемая.
А мать... Мать так и продолжала работать лифтером. Но главное — дома у нее были амбиции королевы. Она считала себя полновластной хозяйкой того дома, который, напомню, строила бабушка, а не она.

Мы с мужем сестре своей, сколько себя помним, только и делали, что помогали. Это сейчас я понимаю, что мы были этакими «спасательным кругом» на все случаи жизни. То она к нам: «Сестренка, помоги свадьбу организовать!», то «Мужчина твой на машине, перевезите наши вещи!», то «Устройте меня на работу!», то «Давайте на шашлыки, за ваш счет, конечно!». Муж у меня золотой, крёстным её ребёнка стал. Ни в чём никогда не отказывал. На все праздники — подарки, внимание. Мы же семья!
А проблемы, как это часто бывает, полезли из-за наследства. Не стало родной сестры нашей бабушки, тёти, я её очень хорошо знала и любила. Ещё в институте ей помогала. И осталась после неё хорошая, просторная двушка в центре.
И что бы вы думали? Мать, которая к этой тёте отношения вообще не имела, взяла и отписала эту квартиру... моей сестре! Я, конечно, возмутиться попыталась. Мол, как так? Нам в однушке с ребёнком уже тесно, муж после госпиталя не самый здоровый человек...
А мне в ответ — железобетонный аргумент: «У тебя же своя квартира есть!». И всё. Тыкали мне этим, как шилом в бок. Тот факт, что квартира-то не моя, а служебная мужа, и что мы там втроём как селёдки в бочке, их не волновал ну совсем никак. Ни мать, ни сестра слышать об этом не желали.
Сейчас отца уже нет с нами. Мать одна живет в том самом большом доме с участком. Никого туда не пускает, сдаваться и делить его не собирается. Хотя по совести-то — дом бабушкин, не её!

Но самое поганое — это то, как сестра изменилась. После того как её муж её бросил, в ней будто щелчок произошёл. Раньше она мне говорила: «Сестренка, не переживай, когда дело дойдет до раздела дома, я свою долю тебе в качестве компенсации за ту квартиру отдам». Я, дура, верила. А теперь она смотрит на меня стеклянными глазами и чётко так заявляет: «И квартира тётина — моя, и доля в доме — моя. И ничего я тебе не должна и не отдам».
Вот так. Вот тебе и благодарность за всех этих хомячков, за помощь с уроками, за шашлыки за наш счёт, за устройство на работу. Вся жизнь, всё добро — коту под хвост.
Я иногда думаю: а может, это просто зависть? У меня муж хоть и больной, но золотой, руки из нужного места растут, всё сам починит, сделает, сын у нас хороший растёт. А у неё жизнь не сложилась. И она теперь злобу копит.
А мать... Я вообще иногда сомневаюсь, а способна ли она на любовь? Или для неё все люди — просто инструменты для воплощения её амбиций?
Конечно, мы с мужем, как всегда, со всеми проблемами справимся сами. Мы привыкли. Но знаете... Сильнее всего гложет даже не материальная сторона. А та самая вопиющая несправедливость. Обидно до слёз, когда жизненные передряги делают самых родных людей такими... чёрствыми, мелочными, алчными. Такими чужими. И понимаешь, что это, к сожалению, и есть та самая закономерность. Такова жизнь, и люди в ней именно такие.