– Я нашла себе надежного человека, а не мямлю, – огорошила жена

Тот вечер запомнился мне запахом подгоревшей картошки и ледяным тоном жены. Я пришел с работы, усталый и мыслями все еще в незавершенном отчете. На кухне царил привычный полумрак, только над плитой горел свет. Оля стояла спиной, мешая что-то в сковороде. Пахло... не очень.

— Привет, — пробормотал я. — Ужин скоро? Я проголодался.

Она не обернулась. Плечи были напряжены, как струны.

— Скоро. Садись.

Я сел, уставившись в стол. Тишина висела тяжелым полотном. Обычно я пытался ее заполнить – спросить про день, про детей, но сегодня сил не было. Просто сидел, тупо наблюдая, как она ставит передо мной тарелку с серой массой. Картошка действительно пригорела.

— Оль, тут немного... черное, — осторожно заметил я.

Она села напротив. Смотрела на меня. Не в упор, а сквозь.

— Андрей, — ее голос был тихим. — Нам нужно поговорить.

— Опять? — вздохнул я, отодвигая тарелку. — Оля, я устал. Давай завтра? Дела...

— Нет. Не завтра. Сейчас. — Она переплела пальцы. — Я ухожу.

Я услышал свист в ушах.

— Что? Куда?.. — слова путались.

— От тебя, Андрей. — В ее глазах не было ни злости, ни слез. — Я устала. Устала от всего. От этой вечной недоделанности, от твоих бесконечных «завтра», от того, что на тебя нельзя положиться ни в чем, кроме как принести зарплату и лечь на диван. Кран подтекает – ты все «разберешься». Свет в ванной мигает – «на выходных посмотрю». Даже этот ужин… Я знала, что ты скажешь про картошку, но сил было только на это. А сил ждать, когда ты наконец что-то сделаешь, у меня больше нет.

— Я же... Я стараюсь! Работаю! — попытался я защититься.

— Работаешь. Да. А жить? Жить когда? Я живу одна, Андрей. Одна в этом доме, с детьми, с проблемами. Я устала быть и за тебя тоже. — Она замолчала. — Я нашла себе надежного человека, а не мямлю. И ухожу к нему.

Слово «мямля» обожгло сильнее любого оскорбления. Потому что было... правдой? Я всегда плыл по течению, откладывал, боялся решительных шагов, прятался за работой. Надежным? Нет. Никогда им не был.

— Кто?.. — выдавил я.

— Это неважно. Важно, что он делает. Что он не ждет, пока все само рассосется. Что на него можно положиться. — Она встала. Спокойно. — Я завтра заберу свои вещи. Дети пока останутся здесь. Поговорим позже.

Она вышла из кухни. Я сидел, глядя на подгоревшую картошку. «Надежного человека. Не мямлю». Эти слова били по вискам. Я хотел вскочить, стукнуть кулаком по столу, что-то крикнуть... Но не смог. Просто сидел. Мямля. Так она меня видела. Так, наверное, оно и было. А чашка с холодным чаем стояла передо мной, отражая жалкое, перекошенное лицо.