– Я это сама съем, тебе же нельзя, и с собой еще возьму, – говорила свекровь, доставая без разрешения продукты

Мне казалось, я сойду с ума. 

— Сергей, поговори, наконец, с твоей мамой! Ее визиты превращаются в кошмар. Она является, когда вздумается, будто у нас круглосуточный клуб. А вчера я чуть не встретила ее в одном полотенце! И теперь еще привела с собой ту странную соседку с пятого этажа! 

— Вера, что я могу поделать? — муж лишь беспомощно пожимал плечами. 

— Как что? Объясни, что у нас своя жизнь! Они не просто гостят, они устраивают инспекцию, заглядывая в каждый шкафчик. Чувствуют себя полными хозяйками! 

Раньше Анастасия Петровна была образцом такта. Виделись мы редко, она всегда звонила заранее, ее советы были уместны и ненавязчивы. Я искренне ею восхищалась. 

— Дорогие, ваше личное пространство — это святое, — говорила она когда-то. — Вторгаться без спроса — верх бестактности. 

Но что-то случилось. Телефонные звонки за полночь, внезапные появления на пороге в семь утра в воскресенье. Она жила в соседнем доме, и расстояние перестало существовать. 

Сначала я списывала это на возраст, потом просто злилась про себя. На болезнь это не было похоже.  В тот день я не выдержала. 

— Сергей, сколько еще? Ты представляешь, каково это — не спать ночами с младенцем, а под утро слышать ее звонок? Старшую в школу собирать, уроки проверять, а тут — она! 

— Перестань, ну что я могу? 

— Ты очень многое можешь! Она является без предупреждения и требует к себе внимания, будто мы обязаны ее развлекать! 

— Может, она хочет помочь? Поиграть со старшей. 

— Помочь? Ее визиты — еще одна нагрузка на меня. 

Меня бесило больше всего, когда она шла прямиком к холодильнику. Открывала дверцу и начинала изучать содержимое. 

— О, а это что за сыр? Дорогой такой! А я экономлю, пенсия не резиновая. Я тут немного перекушу. Тебе же нельзя, ты же кормишь — все через молоко передается. 

— Это миф, — пыталась я возразить. — Можно все, но в меру. 

— Ерунду говоришь! Сейчас врачи ничего не смыслят. Думай сама! И заверни-ка мне этот сырок в бумажку, я с собой прихвачу. 

Я кипела, но молча выполняла просьбы. А вечером устраивала сцены мужу.

— Она опустошила холодильник! Унесла половину сыра и те котлеты, что я на ужин оставила! 

— Куплю новое. Мы не нищие, чтобы из-за куска сыра скандалить. 

— Дело не в деньгах! В принципе! Она берет вещи без разрешения! Это неприлично! 

Сергей закатывал глаза. 

В тот вечер он попытался поговорить. Она явилась уже затемно. 

— Мама, ты к нам? Уже десять часов, дети спать ложатся. 

— Лягут позже, ничего страшного! Ребенка тишиной избалуешь. 

— Мам, что случилось? 

— Да вот, телевизор новый присмотрела, скидка сегодня последний день! Закажешь мне сейчас? 

Он пытался мягко объяснить, что так нельзя. Не помогло. 

Тогда я начала притворяться, что меня нет дома. Телефонные допросы сводили с ума. 

— Вы где? 

— Гуляем. 

— А машина ваша на месте. 

— Пешком. 

— Когда вернетесь? 

— Не скоро. 

Потом она стала приходить с той самой соседкой. Вдвоем им было, видимо, веселее. 

— Что вы так шумите? — шипела я, укачивая плачущую от громких голосов дочь. — Ребенка не могу уложить! 

— А я предупреждала — не приучай к тишине! 

Мои нервы лопнули. Я оставила детей с сестрой и поехала к ней. Открыла дверь и прошла на кухню, как она к нам. 

— Вера? Ты что здесь? 

— В гости. Что у вас поесть есть? — я открыла холодильник. — О, ветчина, маринованные огурчики! Доставайте, я есть хочу. 

Я ела с преувеличенным аппетитом, громко разговаривала и смеялась. 

— Да ты с ума сошла! Тихо! 

— Анастасия Петровна, не привыкайте к тишине. Завтра я с подругой приду, накройте стол получше, мне готовить некогда. 

Она онемела от возмущения. Вечером Сергей, конечно, бушевал. Но я не жалела. Звонки в дверь прекратились.