Супруг требует, чтобы я продала свою квартиру, а я не могу этого сделать

Знаешь, я прямо в тупике. У нас с мужем, вроде, идиллия должна быть: хотим новую квартиру побольше, деньги на первоначальный взнос скопили, всё вроде бы ок. Но нет, нашёлся один камень преткновения — моя однокомнатная квартира, доставшаяся от мамы.

Вчера опять этот разговор завела. Говорю: 

- Слушай, давай не будем мою однушку продавать. Денег на ипотеку хватит, да и сдавать её будем — этими деньгами как раз кредит и покроем. Потихоньку, без сумасшедшего напряжения, всё выплатим. В чём проблема-то?

А он мне в ответ, будто заезженную пластинку включил: 
- Зачем нам лишние долги? Давай продадим твою квартиру, добавим наши накопления и купим сразу хороший вариант без всяких ипотек и банков. И голова болеть не будет!

И ведь логично вроде звучит. Но у меня внутри всё сжимается в комок при одной мысли о продаже. Я ему честно, по душам, пыталась объяснить. Села, рассказала про своё детство.

Как после развода родителей мы с мамой по съёмным углам мыкались. Помню эти вечные переезды, запахи чужих квартир, вещи в коробках… Мама искала что подешевле, а «подешевле» — это часто значит «с тараканами, и не только на кухне». Это жуть как унизительно и тяжело.

Муж выслушал, кивал такой понимающий, говорил: 

- Я тебя понимаю, солнышко, это правда тяжело было. 

И тут же, буквально через минуту, парирует: 

- Но я-то не твой отец! Я тебя не брошу, мы не разведёмся! Ты что, мне не доверяешь?

А у меня в голове сразу всплывает история моих же родителей. Они тоже ведь не ссорились, жили душа в душу. Мама тогда свою долю в коммуналке продала, чтобы к отцовскому дому пристройку сделать. Вместе мечтали, строили планы. А чем дело кончилось? Мне восемь лет стукнуло — и развод. И папа нам заявил на пороге: «Маминого тут ничего нет, только трусы да крышка от кастрюли. Голытьба вы и есть голытьба». И дверь закрыл. Это на всю жизнь в памяти выжжено.

Своя крыша над головой у нас с мамой появилась только благодаря уходу двоюродной бабушки. Однушка, ремонт ещё советский, но для нас это был настоящий дворец! Свой угол, своя крепость. Теперь эта крепость — моя. И муж хочет, чтобы я эту самую крепость… распилила на кирпичики и вложила в общий фундамент. А мне не хочется!

Я, конечно, понимаю, что по закону он не выгонит меня из общей квартиры в случае чего. Будем делить, продавать, дробить. Но на что я куплю новое жильё после раздела? Половины суммы точно не хватит. А брать новую ипотеку одной? А если я в декрете буду? А если работы не будет? Или зарплата станет мизерной? Жизнь-то она непредсказуемая штука.

Его эта моя позиция бесит и обижает. 

- Если нет доверия, — говорит, — то какая же это семья?

Да при чём тут доверие! Я ему доверяю, я же за него замуж вышла. Но я тоже хочу чувствовать себя в безопасности. Хочу знать, что у меня есть мой тыл, моя «берлога», куда я всегда могу уйти и меня никто не выгонит. Это не про него, это про моё душевное спокойствие!

И ведь необходимости острой нет! Мы не с улицы в ипотеку влезаем, у нас всё просчитано. Платёж с учётом аренды моей квартиры будет смешным. Но он как заведённый: 
- Зачем долги? Давай продадим!

Раньше, пока мама была жива, он эту тему не поднимал. А теперь квартира официально моя — и пошло-поехало. Постоянные намёки, разговоры, уговоры.

Мы не ругаемся пока, вроде. Но атмосфера в доме становится напряжённой. И я вот чего боюсь… Как бы эта самая мамина квартира мне не понадобилась гораздо раньше, чем я могла предположить. Из-за таких-то разборок.