– Я быстро показал, кто здесь главный! – мы думали, нашего сына ущемляют жена с тещей, а оказалось все наоборот

Решили мы с мужем навестить Сережу. Наш сын, уже семейный человек, живет вдали от нас. От его тещи, Алевтины Петровны, доносились тревожные звоночки. В разговоре она как-то обмолвилась, будто зять в прошлом месяце отпросился с работы по нездоровью. А на днях снова намекнула: «У вас он, часом, не болезненный? Другие-то вкалывают без устали». 

Я, конечно, сыну позвонила. Оказалось, простуда затянулась, не долечился. А эта женщина сразу панику устраивает. 

Потом новый звонок. Сватья сообщает, будто Сергей после трудового дня позволил себе немного хмельного. И многозначительно добавила: «Понимаете, о чем я?». 

Я снова к сыну. Он все разъяснил: коллега повышение отметил, выпили всего лишь по чуть-чуть, за компанию. 

Стало ясно: бедному парню в том доме покоя нет. Молодые вынуждены ютиться в квартире у тещи. Съем собственного жилья им пока не по карману, особенно теперь, когда ждут пополнения. Поженились они, когда положение Люды стало заметным. 

Мы не выдержали и поехали. Сняли комнату в их районе, чтобы быть рядом. Я мысленно уже готовилась забрать своего мальчика обратно. Решили: во что бы то ни стало вступимся за него. 

Дверь нам открыл Сережа. Я ожидала увидеть изможденное лицо, а передо мной стоял упитанный, сияющий мужчина. Невестка робко поприветствовала нас из глубины прихожей. Затем появилась Алевтина Петровна, пригласила к столу. 

За обедом все казалось мирным. Когда мы закончили, теща сына принялась за мытье посуды. И тут Сергей неожиданно бросил ей через плечо: 

— Можешь пока заняться своими делами? Не мешай нам. 

Она, будто затравленный зверек, мгновенно скрылась за дверью. Я не удержалась: 

— Зачем так резко? 

Он лишь усмехнулся: 

— Пусть учится уважать частное пространство. Теперь мы можем спокойно побеседовать. 

Он много говорил о карьере, о том, как его уважают на фирме. 

— Квартиру снимать? Да запросто. Но вот-вот роды, без бабушки тут не обойтись. 

Слова звучали логично, но в интонации сквозила непробиваемая твердость. Мы с отцом переглянулись. 

На следующее утро Сережа пришел к нам один. Гуляли в тишине. Я осторожно спросила: 

— А где Людочка? Ей бы воздухом подышать. 

— Никуда она не денется, — отрезал он. — Ей дома лучше. 

Я не стала расспрашивать подробнее. Что-то внутри мешало. 

Перед отъездом мы зашли попрощаться. Я сказала, что все у них налажено. Алевтина Петровна ответила натянутой улыбкой. 

Сергей вдруг нахмурился: 

— Не совсем, мам. У нас тут одна особа постоянно интриги плетет, родне на меня наговаривает. Интересно, кто бы это мог быть? 

И уставился на тещу. Та, засуетившись, пробормотала что-то о пироге к нашему отъезду. 

На вокзале я не выдержала: 

— Объясни, наконец, что происходит? У вас конфликты? 

Сын цинично ухмыльнулся: 

— Поначалу пыталась со мной пререкаться. Но я быстро показал, кто здесь главный. Теперь трепещет. А если и осмелится позвонить — просто дура. 

Его манеры стали развязными. 

Мы с мужем поникли. 

— Мы думали, защищать тебя придется, — прошептала я. — А выходит... 

— Что выходит? — перебил он. — Выходит, я здесь полновластный хозяин. Им лишь бы не попасть под горячую руку. 

Мы сели в вагон. Когда поезд тронулся, мы вышли в тамбур, подальше от чужих ушей. 

— Что это было? — спросила я, не в силах скрыть смятения. 

Муж глянул в темнеющее стекло и тяжело вздохнул: 

— Это значит, что теперь нам предстоит спасать от нашего сына этих двоих. Особенно когда малыш появится на свет.