– Важно всегда соблюдать равенство, – нам с мужем удалось выстроить дружеские взаимоотношения между детьми от разных браков

Я перебирала теплые носки, свернутые в аккуратные клубки, и раскладывала их по двум стопкам. Одну — для моего сына Миши, другую — для Лёни, сына моего супруга Ивана. Оба парня учились в университете, оба жили в одном общежитии, но в разных комнатах. Лёня был на курс младше, совсем юный, а мой Миша уже вовсю щеголял легкой щетиной и взрослеющим взглядом. 

В коробки, стоящие рядом, я аккуратно сложила домашние ватрушки, банки с солеными грибами, пакеты с крупой и свежие яблоки из нашего сада. 

— Им нужна финансовая поддержка, — произнесла я, отходя от стола и садясь рядом с мужем. — Стипендия — это ведь лишь небольшая помощь. 

— Согласен, — кивнул Иван. — Лёне нужен новый телефон, а твоему Мише — куртка. Но сейчас мы не сможем приобрести всё сразу. В этом квартале премии не ожидается. Может, сначала помочь одному, а потом другому? 

— Это один из вариантов, — поддержала я его. — Или отложить сумму и через месяц купить обоим. Пусть сами выберут, что им необходимо. 

— Отличная мысль, — с облегчением ответил он. — Так будет честно. Никаких обид. 

Мы обменялись понимающими взглядами, и в его глазах я увидела то же спокойствие, что жило в моей душе. 

Если бы наши мальчики были кровными братьями, этот диалог, возможно, и не состоялся бы. Но наша семья создалась совсем недавно. Мой Лёня рос без отца, а Иван овдовел несколько лет назад, воспитывая своего Мишу в одиночестве. 

Помню, в первые недели нашего совместного быта я ловила себя на тревожной мысли: а удастся ли сохранить равновесие? 

— Мне кажется, важно всегда соблюдать равенство, — осторожно высказала я свою идею тогда. — Если что-то покупаем или дарим, то обязательно одинаковое. Чтобы никто не чувствовал себя ущемленным. 

Иван, конечно, сразу согласился. Он, как и я, боялся спугнуть хрупкое понимание, что наконец-то поселилось в нашем доме. Парни приезжали на каникулы, но поначалу держались порознь. Каждый делился новостями с родным родителем, и в эти минуты нам приходилось особенно внимательно следить за собой, чтобы не нарушить баланс. Мы оба прилагали усилия, одаривая обоих мальчиков равной долей заботы. 

Я накрыла на стол, и мы сели ужинать. 

— Жалко, что мы не встретились раньше, — тихо сказал Иван. — Сколько времени упущено. 

— Все происходит именно тогда, когда должно случиться, — улыбнулась я в ответ. 

Его лицо озарилось теплом, когда он видел мою улыбку. Он часто говорил, что с первой же встречи почувствовал — я его родной человек. 

Через месяц, когда парни приехали вместе, они ворвались в дом с шумными рассказами о своей учебе. Лёня даже похлопал Мишу по плечу, что-то оживленно обсуждая. 

— Лёнь, может, добавить тебе супа? — предлагала я. 

— Миш, а тебе? Я сварила целую кастрюлю, — не забывала я и о другом. 

Парни, весело отнекиваясь, уже уплетали второе. 

Иван с одобрением посмотрел на меня, и когда мальчишки ушли в свою комнату, тихо сказал: 

— Видишь, как они сдружились? Справедливость — это лучшая политика. Теперь они почти как братья. Хочется верить, что станут еще ближе. 

— Обязательно станут, — ответила я с легкой тайной в голосе. — Вот когда у них появится общая сестренка или братик, им просто некуда будет деться. 

Иван замер, потом вскочил, прошелся по комнате и снова сел рядом. Его спокойствие сменилось радостным волнением. Он взял мою руку в свои большие, трудолюбивые ладони, словно боялся, что это сон. 

— Ты уверена? 

— Абсолютно. 

— Знаешь, — начал он, — я, может, и не имею права настаивать, но мне так хочется, чтобы у нас родилась девочка. 

Я только развела руками: 

— Это теперь решает природа. 

— Ладно, не буду, — сдался он. — Мальчик, девочка — неважно. Любой будет желанным. 

Спустя два года Миша и Лёня вместе выбирали первый велосипед для своей младшей сестренки Катюши. Она, едва завидев старших, радостно тянула к ним ручки. Невозможно было устоять перед ее сияющей улыбкой и счастливым лепетом. 

Мы с Иваном по-прежнему старались дарить сыновьям равноценные вещи. Но они, связанные теперь общей любовью к крохотной сестре, стали по-настоящему близки. Они чувствовали, что эта маленькая девочка навсегда соединила их, и были готовы оберегать ее всю жизнь.