Устроили праздник для свекрови на День матери, только она осталась недовольна, впрочем, как всегда

Этот тонкий голосок я узнавала из тысячи. Он раздавался из гостиной, едва я переступила порог. 

— Ну что, мои дорогие, уже обдумали, чем порадуете меня в этот прекрасный день? — донеслось до меня. 

Мой супруг, Максим, глухо проворчал: 

— Мам, мы в курсе, что через три дня чествуем матерей. Ты ежедневно нам об этом сообщаешь. Может, хватит? 

— Совсем распустились! Никакого уважения к возрасту! Сплошное себялюбие! 

Я вошла в комнату и попыталась остудить атмосферу. 

— Наталья Петровна, мы, конечно, готовим для вас приятный сюрприз. Максим просто очень утомился в офисе. И ему не нравится, когда настаивают. 

— Ах, не нравится! — она развела руками. — А я ведь вбивала в него нормы поведения! Все без толку! 

Муж отвернулся к окну, демонстративно игнорируя этот монолог. 

— Ладно, оставлю вас, может, сообща придумаете нечто стоящее, а не как тогда — вручили золотой браслет. Зачем мне эта безделушка? Лежит без применения. 

— Ты уходишь? — поднялся Максим, когда она величаво замерла в дверном проеме. — Позволь, я помогу тебе спуститься? 

— Хам! — отрезала она и удалилась. 

Я тихо выдохнула и пошла на кухню, включать плиту. 

Тогда, в начале нашего брачного пути, я еще верила в возможность компромисса. Я искренне полагала, что ее скверный нрав — это следствие одиночества. Как же я заблуждалась. 

Тот праздник был безнадежно испорчен. Мы забронировали столик в уютном итальянском ресторанчике. Я подобрала в подарок изящный палантин из натурального шелка. Мы надеялись, что все пройдет идеально. 

— И это вы называете достойным заведением? — кривила губы Наталья Петровна, тыкая вилкой в пасту. — Макароны переварены. Сейчас же позовите шеф-повара! 

— Мама, — произнес Максим, замечая любопытные взгляды других посетителей. — Успокойся. Не хочешь это — закажи другое. 

— Что, свою мать морить голодом вздумал? Презента не дождаться, так еще и кормят отбросами. 

— Но мы же подарили вам палантин, — не удержалась я, встретив уничтожающий взгляд. 

— Дорогуша, если ты считаешь это тряпицу произведением искусства, тебе стоит расширить кругозор. 

Я попыталась возразить, но она уже отворачивалась, делая вид, что меня не существует. С каждым подобным эпизодом я осознавала страшную истину. Максим был прав: эта женщина не способна на бескорыстную любовь. 

И так повторялось перед каждым праздником. Однажды она ворвалась к нам с требованием: 

— Через пять дней мой день рождения! Срочно бронируйте хороший ресторан! 

— Мы договаривались о скромном ужине, — возразил Максим. 

— Но вы же оплатите? — настаивала она. 

— У нас свои траты, — сказала я. — Сегодня вносим предоплату за кафе на мой юбилей. 

— Значит, на мать денег нет, а на жену — есть! — вспыхнула она. 

— Мы финансировали все твои праздники, — ответил Максим. 

— Бессовестные! — закричала она, собираясь уходить. 

Ее лицемерие поражало. 

— Хорошо! Мы оплатим! — вырвалось у меня. — Но это в последний раз. Вы не помните о моем дне, но требуете царских почестей! 

— Тебе рано равняться со мной! — отрезала она. 

Затем начала торопливо собираться, натягивая дорогое пальто, наш подарок на очередную годовщину свадьбы. Она принялась обувать туфли, тоже приобретенные нами когда-то. Максим с холодным безразличием наблюдал за ней. Он привык. А я все еще смотрела с тяжелым чувством внутри, пытаясь совладать с нарастающим возмущением. 

Разумеется, тот ее день рождения прошел по привычному сценарию. Любую паузу она использовала, чтобы упрекнуть нас в безвкусице, неправильно выбранных блюдах и бездарных презентах. Терпение мое было исчерпано. Я уехала раньше всех. С того вечера я стала смотреть на нее такими же усталыми глазами, как и мой муж. Мы научились говорить «нет». Мы продолжили проявлять внимание, но перестали прыгать выше головы.