– Ты должна быть признательна за моё внимание! – изрек кавалер, сидящий напротив меня

После расставания с супругом я решила твёрдо — больше не проводить скучные вечера в одиночестве, глядя в экран. В свои сорок четыре я ощущала не опустошение, а скорее, долгожданную лёгкость и готовность к чему-то новому. 

Я стала принимать приглашения. Не как отчаянная искательница пары, а как человек, открытый неожиданным знакомствам. И после нескольких ничем не примечательных встреч в моём ежедневнике появилась запись о Константине. 

Константин выглядел многообещающе. Пятьдесят три, владелец успешной студии, спортивного сложения, с насмешливым прищуром и внимательным взглядом. Вдовец. Мы условились о встрече в уютной кофейне. 

Первые сорок минут всё было прекрасно. Беседовали об искусстве, кинематографе, вспоминали забавные истории из жизни. Он демонстрировал обаяние, слушал вдумчиво, шутил метко. Я уже начала думать, что, возможно, встретила того самого — зрелого и разумного. 

А затем он изрёк свою «истину». 

— Понимаешь, наблюдая за знакомыми, которые ищут пару, я осознал их главный промах, — начал он с видом знатока. — Они гонятся за призрачным идеалом, ждут прежнего пыла. Необходимо трезво оценивать реальность. Прежде всего — представительницам прекрасного пола. 

Я насторожилась, уловив направление мысли. 

— Если откровенно, — он окинул меня изучающим взором, — полагаю, дама твоего возраста должна испытывать признательность, когда на неё обращают внимание. Соперниц множество, юные красавицы повсюду. Следует дорожить предоставленной возможностью. 

Он высказал это размеренно, убеждённо. Будто оказал мне великую милость. Я видела, он ожидает моего одобрения, согласия, быть может, даже слов благодарности за откровенность. 

— Константин, давайте внесём определённость, — проговорила я спокойно. — «Признательность»? Это звучит так, словно я — вещь на распродаже, которую почтительно принимают. Будто мужчина — благодетель, снизошедший до неё. 

Он смутился, явно не предполагая подобной реакции. 

— Посмотрим, что именно вы «приобретаете» в сорокачетырёхлетней женщине, — продолжила я, чувствуя, как нарастает внутренняя сила. 

Вы получаете личность со сложившимся мировоззрением, которая не станет ревновать вас к каждой случайной собеседнице. Вы получаете материальную самодостаточность — я специалист с собственным доходом и мне не нужны ваши сбережения. Вы получаете опыт — основные жизненные уроки мною усвоены, и с вами я не намерена их повторять. Вы получаете женщину, чьи дети уже выросли, и это не станет источником волнений. Вы получаете человека с насыщенной собственной жизнью. Она не будет видеть в вас единственный смысл существования. 

Я сделала небольшую паузу, позволяя ему осмыслить услышанное. 

— Теперь взглянем на пятидесятитрехлетнего мужчину. Что получаю я? Вероятные сложности с самочувствием в недалёком будущем. Груз прежних отношений и неизбежных разочарований. Нередко — укоренившиеся взгляды, которые уже не сломить. И, как выясняется, весьма устаревшие понятия о роли женщины. Так кому следует быть признательным за оказанное внимание? 

Он безмолвствовал, покрываясь алыми пятнами. 

— Мне не требуется, чтобы мной «интересовались» на таких условиях, Константин, — подвела я черту. — Я надеюсь встретить соратника. Равного. А уважительные отношения не строятся на снисхождении. Полагаю, нашу беседу можно завершить. Свой счёт я оплачиваю сама. 

Я поднялась и вышла на улицу, оставив его наедине с его непререкаемыми «истинами». Начался мелкий, прохладный дождь. Я не стала искать такси и пошла пешком. В кармане зазвонил телефон — это была подруга, звавшая в театр в субботу. Я улыбнулась. Моя жизнь не была полкой с уценёнными товарами. Она напоминала скорее этот бесконечный городской пейзаж — местами мокрый и неясный, но живой, бесконечно разнообразный и полностью принадлежащий мне. И в нём определённо не было места для тех, кто приходил лишь для того, чтобы снисходительно оценить его «срок годности».