– Тебя никто не спрашивает! Катись отсюда! – тёща намеренно разрушала нашу семью, потому что у нее самой жизнь не сложилась

Я закинул сумку в угол прихожей и, снимая куртку, произнес: 

— Мам, поживу у тебя какое-то время. Ушел. Стало невыносимо. Ее мать этого и добивалась. Хоть и живем мы с Леной отдельно, но она у нас будто прописана. С утра до вечера. А теперь еще и служебную квартиру пришлось сдать. Они обе против того, чтобы мы жили отдельно. Жалко только Соню. 

— Сыночек, как же так? Семья, ребенок… Я, конечно, рада тебя видеть, мне в этой трешке одной пусто. До сих пор не могу привыкнуть, что отца нет. Все кажется, вот-вот он с работы вернется. Но мне жаль, что у вас такая беда, — голос мамы дрогнул. 

— Мам, беда уже случилась. И виной всему — Ольга Борисовна. Мы с Леной сто раз говорили. Она вроде бы со мной соглашается, но стоит появиться ее матери — и Лена меня не слышит, — я сказал это устало, с ощущением полной пустоты внутри. 

Я не понимал. Лена — единственная дочь, но зачем так яростно ломать ее жизнь? Унижать меня? Я пришел к выводу, что Ольга Борисовна хотела для дочки другого мужа — с деньгами и статусом. Но Лену, вроде бы, все устраивало. Она просто молчала, когда мать травила меня. 

Мы поженились, и встал вопрос — где жить? Я предлагал снять жилье, Лена и теща — пожить у них. Я сдался. И сразу понял, что я там чужой. Теща придиралась к каждой мелочи: не так посуду помыл, слишком громко хожу, слишком много сплю. Постоянно находила мне «дела»: то полку прибить, то картошку почистить. 

Я молча терпел. После работы, вместо отдыха, слушал упреки: 

— Зарплату когда получишь? Я уже на свою пенсию продукты покупаю! И где ты так поздно пропадаешь? Наверное, на стороне кто-то есть? 

— Я через весь город еду, автобусы ходят плохо. А Лене-то что? Лену все устраивает, — пытался я оправдаться, но это было бесполезно. 

Потом мне предложили работу со служебным жильем. Мы переехали. Я вздохнул с облегчением. Наконец-то тишина. Но ненадолго. 

Теща не унималась. Когда у нас родилась Соня, она явилась перед самой выпиской из роддома и устроила скандал: 

— Ничего не приготовил! Ни коляски, ни кроватки! Ни на что не способен! 

— Но Лена сама просила ничего не покупать заранее, плохая примета! — пытался я объяснить. 

Она не слушала, обозвала последними словами и хлопнула дверью. 

Я купил все сам. Когда привез Лену с дочкой домой, полностью погрузился в заботы о них: гулял, купал, кормил. Даже Лена удивлялась, как у меня все ловко получается. 

Но когда Соне исполнился месяц, теща вернулась. Началось снова. 

— Сидишь, сложа руки? Должен на трех работах пахать, чтобы семья ни в чем не нуждалась! 

— Мам, Макс и так хорошо зарабатывает, — робко вступалась Лена. 

— Молчи! Ничего ты в жизни не понимаешь! — тут же обрывала ее теща. 

И Лена снова молчала. Молчал и я, не желая ссор. 

Потом умер отец. Я много времени проводил с мамой, поддерживал ее. Теща была в ярости: 

— Опять к своей мамочке побежал? Бросил семью! 

А потом я потерял работу. Предприятие разорилось. Нужно было освобождать квартиру. 

— Вот и раскрылся твой потенциал! — визжала теща. — Нищеброд! Кормить тебя еще задаром! Лена, пусть убирается к своей мамаше! 

Я обратился к жене: 

— Лен, собирай вещи. Поедем к моей маме. У нее большая квартира. Или разменяем, если захочешь. 

— Нет, — сказала она твердо. — Мы будем жить с моей мамой. Мы уже все решили. 

В комнату ворвалась теща: 

— Тебя никто не спрашивает! Ты кто вообще такой? Денег не приносишь! Катись отсюда! 

— Бабуля, я хочу, чтобы папа жил с нами, — пискнула Соня. 

— Взрослые разговаривают! — отрезала теща. 

Я смотрел на Лену, ждал. Но она лишь отвернулась. 

Так я и оказался здесь. У мамы. Жизнь потихоньку наладилась, нашел работу. Вижу Соню по выходным. Недавно попытался поговорить с Леной. 

— Лен, давай попробуем еще раз. Для дочки. 

— Нет, Макс. Подаю на развод. Можешь помогать деньгами, мы не откажемся. Я буду жить с мамой. Она мой самый родной человек. 

Я не нашелся, что ответить. Да и нечего уже было говорить. 

Мама иногда вздыхает: 

— Никто не выиграл от этого. Больше всех страдает Соня.

Она права. Ольга Борисовна мутила воду, и в итоге все потонули. У самой жизнь не сложилась, вот и решила сломать жизнь дочери. 

Мне сорок. Жизнь не закончилась. Я верю, что все еще будет. Но ошибок этих я больше не повторю.