Свекровь считает, что мы звери, если решили отдать ребенка в ясли

Знаете, раньше я думала, что мне невероятно повезло со свекровью. Ну правда, никаких тебе скандалов, упреков или вечного недовольства. Подруги мои частенько жаловались: «Моя опять влезает», «Моя такая вредная, всё не так». А у нас всё было спокойно. Татьяна Ивановна даже в спорах всегда вставала на мою сторону. Честно, завидовали мне.
Но вот что удивительно: всё резко изменилось буквально за пару дней. Как будто кто-то между нами кошку чёрную пустил. И теперь уже почти две недели мы с ней толком не разговариваем. Обижаемся, дуемся… А причина, казалось бы, ерундовая — я решила отдать нашу Настеньку в ясли. А свекровь это не просто не одобрила — она устроила настоящий скандал.
— Она же ещё совсем кроха! — говорила Татьяна Ивановна с возмущением. — Тебе что, карьера дороже ребёнка?
Я стояла, как ошпаренная. Говорить что-то в ответ было бесполезно — она не слушала. Просто лила поток упрёков: что я плохая мать, эгоистка, что думаю только о себе.
А я стояла и думала: ну почему ей не приходит в голову, что я на работу не потому выхожу, что захотелось мне офисного кофе и разговоров у кулера?
Всё началось пару месяцев назад. В цеху, где работает Игорь, случилось короткое замыкание — сгорело дорогое оборудование. Руководство развело руками: «Извините, ребята, платить за простой не можем». Всех отправили в неоплачиваемый отпуск.
Мы, конечно, старались держаться. Но расходы-то никуда не делись — ребёнок растёт, на носу зима, а у Насти даже комбинезона тёплого нет. Игорь брался за всё подряд — кому дрова на дачу, кому мебель перевезти. А я считала каждый рубль и пыталась понять, где сэкономить. Продукты, подгузники, лекарства — всё дорожает.
Свекровь знала, что у нас сложная ситуация. Знала, что Игорь перебивается случайными подработками, что я сижу с ребёнком без возможности заработать. Но ни разу не спросила: «Ребята, вы как? Вам помочь чем-то?» Даже просто морально.
И вот мы с Игорем сели вечером на кухне, поговорили по душам. И решили: надо что-то делать.
— Я, наверное, выйду на работу пораньше, — говорю. — А Настеньку в ясли отдадим.
— Ты уверена? — переспросил он. — Может, подождём ещё чуть-чуть?
— А на что? — я только руками развела. — Мы и так уже в долги влезли. Надо выходить. Настя у нас девочка смышлёная. Уже и говорит понемногу, и на горшок сама просится. Думаю, справится.
Две недели я бегала с документами, уговаривала заведующую, собирала справки, договаривалась на работе. Решила, что адаптация у нас будет плавной: сначала на пару часиков, потом подольше. И только когда увижу, что Настя спокойно остаётся, пойду работать.
Всё шло по плану. Настя, к моему удивлению, восприняла всё на ура.
А потом — в тот самый день, когда Настя впервые побывала в яслях — к нам пришла Татьяна Ивановна. Две недели её не было, и вот появилась. А Настенька ей радостно и гордо так:
— Бабушка, а я к деткам ходила!
— К каким ещё деткам? — лицо свекрови мгновенно изменилось. И я уже поняла, что сейчас будет.
— В ясли! — гордо повторила Настя, даже хлопнула в ладоши.
Тут Татьяна Ивановна резко повернулась ко мне. Как будто Настя исчезла с её поля зрения.
— Ты что, с ума сошла? Она же ещё совсем маленькая! Какая работа? Какая адаптация? Это безумие! — и пошло-поехало. — Тебе бы только себя жалеть. Хоть бы сказала — я бы с ней посидела. А ты вот так, по-тихому, ребёнка в ясли!
Я пыталась вставить хоть слово, объяснить, что выбора-то особого у нас не было. Что я выходить на работу вынуждена, а не по прихоти. Но она не слышала. Просто повторяла одно и то же.
— Где твоя материнская ответственность? Куда Игорь вообще смотрит?
Как ни странно, даже Игорю не удалось её переубедить. Он тоже пытался объяснить, что мы всё обдумали, что Насте там нравится. Но мать его будто выключила из разговора.
Самое парадоксальное в этой ситуации — ведь её дети тоже ходили в ясли. Она сама рассказывала. Но, видимо, когда речь идёт о внуках, всё становится в разы драматичнее.
Теперь Татьяна Ивановна с нами почти не общается. Даже на звонки отвечает сухо, без привычного тепла. А я не знаю, как подступиться к разговору, как объяснить, что никто не хотел её обидеть. Просто так сложились обстоятельства. И если бы она хотя бы один раз предложила помощь — возможно, ничего бы и не понадобилось.
Настенька теперь каждый день просыпается с фразой: «Мама, к деткам пойдём?» Она с удовольствием идёт в ясли, уже знает имена своих новых друзей, учится новому. А я через три дня выхожу на работу. Страшно? Конечно. Но я верю, что справимся.
Очень надеюсь, что Татьяна Ивановна всё-таки поймёт, что мы поступили правильно. И что выбор наш был продиктован не эгоизмом, а необходимостью. Потому что семья — это ведь не только о том, чтобы осуждать, но и о том, чтобы поддерживать.