Свекровь пытается переселиться к нам, потому что ее старший сын вечно пьет и уже замахивался на нее

Свекровь снова нашла повод назвать меня черствой эгоисткой. Всего-то я не готова расстаться с личным пространством и принять ее под свою крышу. А причина проста: у нее самой есть квартира, но делит она ее с моим деверем, Сергеем, чьи возлияния давно переросли в бытовую норму. Его выходки превратили их жилище в филиал сумасшедшего дома, где в любой миг может грянуть буря.

Почему-то решать эту головоломку должна именно я. У меня своя жизнь, муж Артем и маленькая дочь. Та квартира — собственность свекрови. Ни я, ни муж, ни ее вечно пьяный второй сын не имеем на нее прав. Деверь там даже не зарегистрирован.

Если Лидии Ивановне так невмоготу, пусть предъявит сыну ультиматум или вышвырнет его за порог. Пусть тогда ищет, куда девать свою агрессию. Мы с Артемом вместе три года, и все это время его мать пытается переложить на нас свои трудности. Сначала она требовала, чтобы муж немедленно мчался туда и «воспитывал» брата.

Один раз он поддался на уговоры. Вернулся мрачнее тучи и заявил, что больше не поедет.

— Общаться с человеком, который ничего не соображает, — пустая трата времени, — пояснил он. — А применять силу, как я понимаю, мать не разрешает.

Свекровь тогда долго ворчала, что младший сын не справился с задачей — не уговорил буяна успокоиться и не уложил его в кровать. Оказывается, все нужно делать исключительно ласковыми речами, хотя Сергей в стельку пьян и крушит все вокруг.

После того случая на каждый ее тревожный звонок я предлагала лишь один вариант — обратиться в соответствующие службы. Это вызывало бурю негодования. Ее сынок хоть и ломал стулья, и разбивал тарелки, но пока не переходил к рукоприкладству. Хотя в последний раз он уже занес руку над матерью.

Видимо, этот жест и подстегнул ее активизировать попытки переселиться к нам.

— А вдруг он ударит? Я так боюсь! — вздыхает она, многозначительно глядя на нашу уютную гостиную. У нас двухкомнатная квартира. Свободного уголка просто нет. Да и характеры у нас слишком разные, чтобы делить одну территорию.

На каждую такую жалобу у меня один ответ: если невыносимо, выставь его за дверь. Закон на твоей стороне.

— Да куда он пойдет? Под забором ночевать? С голодухи помрет? — возмущается она.

Меня эти вопросы волнуют меньше всего. Он взрослый, пусть сам ищет выход. Ему не раз предлагали реабилитацию, помощь в трудоустройстве. Он всегда отнекивался. Значит, сделал свой выбор.

Как и Лидия Ивановна, которая решила быть «хорошей» матерью, спонсируя его пьянство в собственной же квартире, а теперь хочет перебраться к нам, чтобы и дальше содержать его на свои деньги. Неизвестно, сколько это продлится. Пока он в тепличных условиях, надеяться на его исправление бесполезно.

Я буду стоять на своем. Пусть она сама наводит порядок в своей жизни, но не за наш счет. Слишком уж роскошная перспектива вырисовывается: ее сын-алкоголик будет жить припеваючи на полном обеспечении, а мы лишимся своего спокойствия.