Соседка достала меня жалобами на громкий телевизор, не дает спокойно выйти из квартиры

Жить у матери, даже временно, — это как вернуться в прошлое, только с ноутбуком и хронической усталостью. Я обосновался у мамы после того, как она сломала руку, поскользнувшись на мокром полу. Отца, как на зло, командировали в другой город, а найти хорошую сиделку за разумные деньги оказалось нерешаемой проблемой. К счастью, руководство разрешило трудиться дистанционно, и я взял на себя роль повара, уборщика и аптекаря. 

Тишины и покоя мне хватало бы, если бы не затянувшаяся вражда с соседкой. Валентина Петровна терпеть не может громкий звук маминого телевизора. Но попросить убавить его сама не решается. Они с мамой не общаются уже несколько месяцев. Вот меня и назначили посредником в этом абсурдном противостоянии. 

Меня раздражает не шум из гостиной, где мать днями напролет смотрит сериалы, а сама эта ситуация. Я тружусь в своей старой комнате, отгородившись от мира наушниками с шумоподавлением. Бесит именно эта детская война, в которую меня втянули. Обе женщины в возрасте, а ведут себя, как школьницы на переменке. 

Стоит мне выйти из квартиры, чтобы вынести мусор или сбегать в магазин, как меня тут же перехватывает Валентина Петровна. 

— Сереж, милый, не мог бы ты снова поговорить с Лидой? У меня уже третий день мигрень, а этот гул просто сводит с ума. Мой Тузик совсем есть перестал, нервничает, бедный. 

Эти монологи длятся вечность. Я пытался доносить ее пожелания, но мама лишь отмахивалась. 

— Не обращай внимания, сынок, она просто вредная старушенция, — заявляла она, после чего специально прибавляла громкость. 

В конце концов, я предложил соседке решить вопрос напрямую. 

— Позвоните маме, обсудите. Ее номер телефона у вас есть. 

— Да она же трубку не возьмет! — всплеснула она руками. — Мы же в ссоре! А если и ответит, назло еще громче сделает. Ты же ее сын, ты можешь на нее повлиять! 

Тогда-то я и узнал причину их размолвки. Оказалось, все началось из-за велосипеда. Соседский внук постоянно оставлял свой транспорт в общем коридоре, прямо напротив маминой двери. Она долго просила убрать его, ссылаясь на правила пожарной безопасности. В ответ слышала лишь то, что мальчик еще маленький и ему тяжело таскать тяжелый велосипед по этажам. В один прекрасный день мама не выдержала и, схватив велосипед, отнесла его к их двери, громко хлопнув своей. После этого Валентина Петровна пустила по всему дому сплетню о том, что моя мать — неуравновешенная истеричка, умолчав, естественно, о предыстории. 

С тех пор мама и мстит ей единственным доступным способом — включает телевизор на полную мощность, но строго в разрешенное законом время. Я считаю это инфантильным, но переубедить ее невозможно. 

После очередной такой «встречи» в подъезде, где соседка с плачем заявила, что я «вылитая мать, такой же бесчувственный», я все-таки спросил маму, почему она мне ничего не рассказала. 

— Зачем тебе, сынок, эти дворовые склоки? — вздохнула она. — У тебя и своих забот хватает. 

Теперь я выхожу из квартиры, заранее включив в наушниках любимый подкаст. Это мой щит от назойливых разговоров. Осталось потерпеть совсем немного, до возвращения отца. Или до того дня, когда гипс на руке матери наконец-то снимут. Надеюсь, мое терпение и шумоподавление выдержат до этого счастливого момента.