- Мы же семья! — кричала сестра, требуя продать мою дачу ради погашения ее кредита

Я всегда считала бабушкину дачу своим местом силы. Старый домик с резными наличниками, кусты бузины, за которыми мы с сестрой прятались в детстве. Когда дача досталась мне по завещанию, все родственники лишь равнодушно пожали плечами: кому нужны эти развалины? Но для меня это был подарок судьбы.

Мы с мужем вложили в эти «развалины» всё: отпускные, премии, силы. Сменили сгнившие окна, постелили новые полы, заменили обои. Я сама сажала деревья и кустарники, а муж смастерил беседку. Для наших детей это стало настоящим раем. Они бегали босиком, а по вечерам мы жарили зефир на костре. Это был не просто дом, это было наше всё.

И всё рухнуло в один миг. Моя младшая сестра Галя, вечная мечтательница, позвонила в панике. Сквозь рыдания она выкрикивала что-то про сотрудников банка, про блокировку счетов и срочный перевод. Она отдала все свои деньги, продала однокомнатную квартиру и взяла кредит, чтобы спасти свои сбережения. Три миллиона рублей. Для меня эта сумма была нереальной.
Сначала я пыталась помочь. Пустила ее пожить к себе, кормила, утешала. Но проблема оказалась глубже. Галя не просто совершила ошибку — она отказалась это признавать. Она винила банк, государство, мошенников, кого угодно, кроме себя.

И тогда пришла мама. Мы сидели на моей новой кухне, пили чай, а она сказала:

- Валя, нужно продавать дачу.

У меня в ушах зазвенело. Я не поверила. Но мама говорила спокойно и уверенно:

- Вы сестры. Вы должны держаться вместе. Бабушка, будь жива, не оставила бы Галю в беде, а продала бы дачу.

А потом в комнату ворвалась и сама Галя. Ее глаза блестели не от слез, а от злости.

— Ты сидишь тут в своей уютной квартире, а я осталась на улице! — выкрикнула она. — У тебя есть дача! Ты обязана помочь! Мы же семья!

Этот крик резанул меня по живому.

— Я вложила в этот дом почти миллион, — попыталась я объяснить, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Это наши с мужем кровные деньги, наши силы…

— А моя жизнь ничего не стоит? — перебила меня сестра. — Ты хочешь, чтобы я пошла по миру? Ты эгоистка!

Мама смотрела на меня умоляюще. Галя — с ненавистью.

— Нет, — тихо сказала я. Голос дрожал, но я продолжала. — Я не продам дачу. Это мой дом. Я не виновата, что ты повелась на удочку мошенников.

И тут начался ад. Галя кричала, что я предательница, что я никогда ее не любила. Мама плакала и говорила, что я разбиваю семью. Они ушли, хлопнув дверью.

С тех пор прошло три месяца. Мама не звонит. Галя пишет гневные сообщения. Иногда ночью мне кажется, что я слышу ее крик: «Мы же семья!». Но потом я выхожу на веранду своего дома, смотрю на звезды над крышей, которую мы чинили с мужем, и понимаю, что настоящая семья — это мы с мужем и детьми.