– Может, сдашь нам свою квартиру? – попросила племянница, а после меня ждал сюрприз

В тот день Катя ворвалась ко мне с коробкой моего любимого «Муравейника». 

— Тётя Лена, а ты правда на всё лето в деревню? — спросила она, ставя торт на стол. — Там же твой старый домик, без удобств... 

— А куда же, Катюша? — улыбнулась я. — Воздух, тишина, огород. И подруга Марина рядом тоже на лето приедет. Будем копаться в земле да чаи гонять. Ох, и спасибо за торт! Твой-то дядя Саша тоже знал мою слабость... 

Катя вдруг заерзала. 

— Тётя Лена, можно я тебя попрошу об одном? Ты же до холодов там... А у нас с Сергеем... ну, мы пожениться хотим к осени. А жить негде. Цены на съём — космос! Его зарплаты едва хватит. — Она сделала глубокий вдох. — Может, сдашь нам квартиру? Вон у тебя в кладовку дверь закрывается, сложишь туда что нужно. А нам зал и кухня — раздолье! Тебе прибавка к пенсии, вернешься — будешь барыней! 

Я замерла. Катя — дочь моего покойного брата. Своих детей у меня с Сашей не было, и Катю мы растили как родную. Деньги с нее брать? Да Саша с того света осудил бы! 

— Живите так, родная, — махнула я рукой. — Какая плата? Я что, с родной крови последнюю копейку сдеру? 

— Тётя Лена, да что ты! — засмеялась Катя. — Ты всю жизнь для других! Но Сергей пусть не расслабляется. За полцены — это ему подарок, пусть учится семью содержать! Договорились? Завтра с Серёжей приедем, всё в кладовку перетащим! 

— Да брось, Катюш, у меня ценного-то ничего, — попыталась я возразить. 

— Брось сама! — Катя была непреклонна. — У каждого есть личное. Сделаем по-людски! И в деревню как? На электричке? Мы тебя отвезем! У Серёжи машина есть, хоть и не новая. 

— Не надо! — запротестовала я. — Рассаду в пакет — и поехала! Сама справлюсь, не развалина еще! 

Но Катя настояла. Уговорила. 

Они приехали. Аккуратно сложили мои нехитрые сокровища в кладовку. Сергей, молчаливый, но работящий парень, помог донести сумки. Договорились, что они меня отвезут. 

— А когда вернешься, тётя Лена, — тараторила Катя в дороге, — на свадьбу ждем! Квартиру освободим, чистую-чистую! 

Домик в деревне встретил меня тихим укором. Покраска облезла, крыльцо скрипело. Без хозяина и дом сирота. Сергей проверил воду, газ, кое-что подправил. 

— Может, на выходные приедем, поможем? — предложила Катя на прощанье. 

— Да отдыхайте лучше! — отмахнулась я. 

Лето прошло удивительно тепло. Катя с Сергеем действительно приезжали! Часто! Сергей и крышу подлатал, и терраску покрасил. Марина аж позавидовала: «Тебе, Ленка, золотые молодые достались!» А перед отъездом они всучили мне деньги за квартиру. Я и проболталась: 

— Ох, спасибо! Теперь хоть обои в зале переклею... старые уж совсем. 

Катя с Сергеем вдруг переглянулись и рассмеялись. Молодость... 

За пару дней до моего возвращения они приехали меня забирать. Веселые, перешептывались. 

— Тётя Лена, не сердись, мы тебе маленький сюрприз подготовили! — сияя, объявила Катя, когда подъехали к дому. — Идём смотреть! 

Поднялись. Открыли дверь... В прихожей пахло свежей краской. Стены — нежные персиковые, потолок — безупречно белый. И из зала вышел мужчина, лет шестидесяти, смущенно утирая руки о спецовку. 

— Тётя Лена, это Виктор Иванович, — быстро заговорил Сергей. — Мой... ну, дальний родственник. Мастер. Мы в благодарность... ну, решили ремонт сделать. И... мы съезжаем! Моя тетка помогла с квартирой. У нас теперь своя однушка! 

Катя с Сергеем выпили чаю и ушли. А я усадила Виктора Ивановича за стол, разговорилась. Оказалось, вдовец, дети далеко. Мастер золотые руки. Ушел он поздно, пообещав доделать кое-какие мелочи. И в глазах у него было что-то... знакомое, теплое. 

А когда он пришел в следующий раз, в руках у него была коробка. «Муравейник». Мой любимый. 

— Катя подсказала, — смущенно сказал он. 

Но я-то знала: чтобы запомнить и купить — нужно желание порадовать. Искреннее. 

На свадьбу Кати и Сергея я пришла уже с Виктором Ивановичем. Под ручку.

А весной он повез меня на своей видавшей виды, но надежной «Ниве» в мою деревню. Домик, кажется, даже выпрямился от счастья. 

В шестьдесят лет чувствуешь себя молодой, когда сердце снова стучит в такт другому сердцу. Даже старому дому это по душе. Жизнь, оказывается, только начинается, когда ты перестаешь чего-то ждать.