Моя невестка сначала не собиралась рожать, а потом и вовсе с ума сошла

Помню, как впервые увидела Ларису — невесту моего сына Тимофея. Девушка с ходу дала понять: «Я не из тех, кто будет дома сидеть и борщи варить».  

— Я планирую карьеру строить, а не в четырёх стенах киснуть, — заявила она, подняв подбородок.  

Я промолчала, но про себя подумала: «Ну вот, опять эти современные взгляды… Бегут куда-то, торопятся, а потом в сорок лет с больными детьми мучаются».  

— Лариса, а дети? — не удержалась я.  

— Ой, да что вы! Сначала — самореализация, потом — экология, а уж потом, может, и о детях подумаем, — отрезала она.  

Тимофей, мой славный сынок, лишь кивал, будто загипнотизированный.  

После свадьбы Лариса с головой ушла в волонтерство. Не людей спасать — нет, конечно! — а кошечек-собачек. Каждую неделю — то корм в приют везёт, то подстилки старые.  

— Свекровь, вам бы тоже не мешало сознательность проявить! — как-то заявила она мне.  

— Ларис, у нас в доме и так кот есть. Да и старушка я — мне бы с людьми помогать, а не с бродячими псами возиться, — отбрила я.  

Но сноха даже слушать не хотела.  

— Люди сами виноваты в своих проблемах, а животные — беззащитны!

Я только вздохнула. «Ну ладно, пусть тешится».  

И вот, несмотря на все заявления о карьере и «неготовности», через год у нас появилась Мариночка — прелестная малышка, свет моих глаз.  
— Ну что, Ларис, как декрет? — поинтересовалась я.  

— Скучно! — буркнула она. — Я через год выхожу на работу. 

И вышла. А внучка осталась с нами — благо, садик в таком возрасте только стресс.  

Лето. Дача. Тишина.  

— А не махнуть ли нам на озеро? — предложил как-то мой муж, дед Мариши. — Пусть девочка на природе побудет, а мы с Тимофеем удочки закинем.  

— Отличная идея! — обрадовалась я.  

Но не тут-то было.  

— Вы что, совсем охренели?! — взвизгнула Лариса.  

Мы все остолбенели.  

— Это же живодёрство! Рыбалка — это убийство! И вы ещё при ребёнке этим заниматься собрались?!

Дед попытался вставить слово:  

— Ларис, ну мы же не промышленный лов устраиваем… Пару карасей — и домой.  

Но её уже понесло: 

— Какая разница?! Это насилие! Вы — убийцы!

Схватила Маришку, втолкнула в машину и с визгом колёс умчалась, бросив на прощание:  

— Я не позволю, чтобы мой ребёнок рос среди таких жестоких людей!

Через час позвонила Тимофею:  

— Подаю на развод. Не могу жить с семьей садистов.  

Сын стоял бледный, как мел.  

— Мать, она с ума сошла…  

— Не с ума, а со своими принципами заигралась, — вздохнула я.  

Теперь решаем, как внучку оставить с нами. А то мало ли что ей в голову придёт — вдруг на сыроедение ребёнка посадит или в лес отвезёт «спасаться от цивилизации»?  

А рыбалку мы всё равно не бросим. Как говорится, «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы на удочку не покусалось».