Мое слово никогда не воспринимали всерьез, но сейчас мама совсем обезумела

Я даже не удивлена. Ну конечно же, она опять поверила не мне, а ему. Хотя у меня на лице — буквально — все доказательства. Разбитая губа, синяк на пол-лица… Но нет, мама знает лучше.  

— Ты упала, наверное! — заявила она, даже не глядя мне в глаза. — Не выдумывай! Он хороший человек, не мог он такого сделать!  

Хороший. Да, конечно. Особенно когда трезвый. А когда выпьет — сразу руки распускает. Но маме это неинтересно. Ей важнее, что скажет он.  
Так было всегда. Сколько себя помню — мое слово ничего не стоило.  

Я бежала к маме:  

— Это не я! Это Катя!  

— Ах, вот как?! — мама хваталась за ремень. — Катя никогда не врет! А ты — врунья!  

И всё. Приговор. Никаких доказательств не нужно. Катя сказала — значит, правда.  

Даже когда в садике нянечка била нас за то, что плохо едим, мама отмахивалась:  

— Не выдумывай! Воспитатели так не делают!  

— Но у меня синяки!  

— Ну подралась с кем-то, бывает.  

В школе началась та же история. Учительница по русскому ко мне цеплялась больше, чем к остальным. Занижала оценки, придиралась к каждой запятой.  

Я пришла домой в слезах:  

— Мам, она меня ненавидит!  

— Да брось! — мама даже не оторвалась от телевизора. — Ты просто хочешь оправдать свои двойки!  

— Но я же…  

— Не наговаривай на учителей! Они заслуженные педагоги, а ты — лентяйка!  

И так всегда. Любое мое слово — ложь. Любой мой страх — выдумка. Любая боль — "сама виновата".  

Когда я вышла замуж, мама была счастлива.  

А я… Я сначала и правда думала, что он хороший. Пока не начались "случайные" толчки, "нечаянные" щипки, а потом и откровенные удары.  
В первый раз я пришла к маме с синяком под глазом.  

— Это что?! — она ахнула.  

— Он меня ударил…  

Мама замерла на секунду, а потом… рассмеялась.  

— Ой, да ладно тебе! Ты же знаешь, у него работа нервная. Наверное, ты сама его довела.  

Я онемела.  

— Мама… Ты серьезно?  

— Ну не мог он просто так тебя ударить! Ты, наверное, опять истерику закатила!  

И всё. Опять я виновата.  

Когда я окончательно сбежала от него, мама позвонила через неделю.  

— Ты где?! — кричала она в трубку. — Он сказал, что ты с любовником живешь!  

Я закрыла глаза.  

— Мама… Ты правда веришь ему, а не мне?  

— Ну а почему ты тогда ушла?!  

Тишина. Потом вздох.  

— Ну вот, опять ты всё драматизируешь…  

Я положила трубку. И заблокировала ее номер.  

Теперь я живу у подруги. Она, кстати, даже не спросила: "А точно ли он тебя бил?" Просто увидела синяки и сказала:  

— Всё, хватит. Остаешься тут.  

И знаете что? Это было… приятно. Впервые кто-то поверил мне без доказательств.  

Через месяц сниму квартиру. И не скажу маме адрес. Потому что устала. Устала быть "вруньей", "истеричкой", "провокаторшей".  

Лучше уж никакой мамы, чем та, которая верит всем, кроме собственной дочери.