Мой муж-шопоголик набрал кредитов на 1,5 миллиона рублей, о которых я даже не подозревала до этого дня

Мне тридцать девять. С Андреем живу двенадцатый год, это мой второй брак. Сейчас он ночует в своей конторке, а я одна в нашей с ним квартире. Мы разъехались неделю назад. Причина проста и ужасна: я обнаружила, что за нами тянется долг в полтора миллиона рублей. Для меня это был удар ниже пояса. Я не подозревала ровным счетом ни о чем. 

Мой муж работает в агентстве недвижимости. Заработок у него нестабильный, сделки случаются редко. Я же всегда была тем столпом, на котором держалось все: ипотека, продукты, основные траты. Если у него вдруг появлялись деньги, он вносил платеж за жилье. Так и жили. А оказалось, жили еще и в долг. Огромный, чудовищный. 

Самое горькое — осознать, на что эти деньги уходили. Вся наша квартира завалена книгами. Не просто книгами, а редкими букинистическими изданиями. Его гардероб ломится от дорогих костюмов и рубашек. Он — шопоголик. Ему необходимо скупать эти тома и вещи, словно пытаясь заполнить какую-то внутреннюю пустоту. Он продолжал брать новые кредиты, чтобы хоть как-то платить по старым, а на последние заемные средства приобрел очередной раритетный фолиант. Эта покупка стала для меня последней каплей. 

Мы оба верующие, и я попросила его пожить отдельно до Пасхи. Взять паузу. Подумать. Я была так зла, что сама себе пугалась. Вспоминала, как кричала на него, могла швырнуть что-то, толкнуть. Он замыкался, уходил в себя, молча сносил эти вспышки. А гнев мой копился из-за ощущения, что я ему не нужна. Что он отстранился, охладел. Он приходил с работы, ужинал, принимал душ и утыкался в телефон или экран телевизора. Инициатором любого совместного времяпрепровождения, даже близости, была всегда я. После наших ссор он, будто из чувства долга, предлагал прогуляться, но это было так неестественно, так вымученно. 

Я постоянно упрекала его: и в том, что нет денег, и в том, что не хватает внимания. Мы словно ходили по кругу: мои скандалы, его обида, затишье — и снова. Я верила его обещаниям, что вот-вот все изменится, он начнет много зарабатывать, и мы заживем иначе. Но этого «иначе» не наступало никогда. 

Сейчас тишина. Мы не звоним друг другу. Он лишь однажды написал, что хочет вернуться. Я ответила четко: 

— Возвращайся, когда сможешь содержать семью и выплачивать долги. 

С тех пор — ничего. Ни копейки, ни звонка. 

И эта тишина хуже ссор. Она кричит о том, что я ему не нужна. Что все наши годы — лишь иллюзия. Я перебираю в памяти смех, который нас объединял, те редкие вечера, когда мы могли говорить часами, тепло его объятий. И сердце разрывается от боли. Это было так искренне, так дорого. Я все еще люблю этого человека. 

Но я осознала простую и жестокую правду: я всегда была на последнем месте. После его библиофильской страсти, после дорогих галстуков. Его долги, его молчание, его обман — все это вершина айсберга под названием «равнодушие». 

Как справиться с этой яростью и болью? Как отпустить человека, с которым срослась душой? Возможно ли вообще что-то вернуть? Он болен своей зависимостью, а я устала быть его костылем и кошельком. Сильнейшая любовь не должна означать финансовое и эмоциональное самоубийство. 

Я зажигаю свечу у иконы и смотрю на пламя. Наверное, ответ придет не со звонком от Андрея, а из тишины внутри меня, в которой мне предстоит заново научиться слышать саму себя.