Квартира тебе с неба свалилась, а мои дети мучаются в тесноте, – свекровь рассчитывала использовать мою недвижимость

Я всегда считала бабушкину однушку своим тихим причалом. Но когда мы с Марком задумались о детях, стало ясно, что нам нужно больше пространства. Мы оформили кредит на просторную трёшку, а моё наследство решили не продавать, а, сделав косметический ремонт, сдавать. Это был наш способ облегчить бремя долга. 

Однажды вечером за чаем Марк неловко завёл разговор. 

— Мама звонила сегодня. У неё, в общем-то, есть предложение. 

— Касающееся нас? — насторожилась я. 

— Касающееся твоей квартиры. Она хочет туда перебраться. Говорит, что будет исправно платить за коммунальные услуги и содержать всё в идеальном порядке. 

Я еще не понимала. 

— Твоя мать хочет жить в моей квартире? А наша идея со съёмом? 

— Сестре Алине с мужем некуда уйти из маминой двушки, — вздохнул Марк. — А скоро у них родится малыш. Мама просто хочет дать им немного свободы. 

Во мне закипело возмущение. 

— Позволь мне понять правильно. Мы с тобой отказываем себе во всём, пашем на двух работах, чтобы платить по счетам, а твоя сестра, которая даже не пыталась искать варианты, получит бесплатно целую квартиру для своей семьи? Через нас? 

— Лика, они в отчаянном положении! — попытался он возразить. 

— Их положение — результат их выбора! — парировала я. — Мы с тобой сознательно отложили рождение детей, чтобы встать на ноги. А они жили одним днём. Нет, Марк. Я против. 

Марк передал мой ответ. Последствия не заставили себя ждать. Свекровь сама набрала меня. 

— В семье нужно помогать, а не считать чужие деньги. Квартира тебе с неба свалилась, а мои дети буквально мучаются в тесноте! 

— Эта «свалившаяся» квартира — всё, что осталось мне от бабушки, — ответила я, стараясь держать себя в руках. — И я не намерена отказываться от своих планов. 

— Ты эгоистка! — прошипела она. — Ты ломаешь всё нашей семье! 

Она начала давить на Марка, требуя, чтобы он «образумил» меня. Но мой муж, хоть и разрывался между чувством долга ко мне и жалостью к родным, оказался честным человеком. 

— Мама, я не могу диктовать Лике, что делать с её собственностью. Это не по совести. 

С тех пор я стала для его родни исчадием ада. Алина, узнав о моём отказе, перестала со мной разговаривать. Когда у неё родился сын, меня на крестины даже не пригласили. Марк поехал один. 

Он вернулся расстроенный, помятый их упрёками. 

— Они считают, что мы живём в роскоши и просто злобствуем. Алина заявила, что я не понимаю её трудностей, потому что у меня нет детей. 

Я подошла и обняла его. 

— Ты можешь видеться с ними когда захочешь. Я не запрещаю. Но моя квартира — это не способ заслужить их одобрение. Это наша финансовая страховка. И наш с тобой будущий ребёнок не должен будет отказываться от чего-то из-за того, что мы взяли на себя чужую ответственность. 

Он кивнул, понял. Мы стояли у окна нашей большой, но пока ещё пустующей кредитной квартиры, за которую нам предстояло платить ещё много лет. Но это был наш общий выбор. И я знала, что мы защитим его.