– Это же ерунда! Ты не должна обижаться, – невестка выставила меня с дочкой за дверь, а брат не понимает, что в этом такого

Мой брат Сергей — мой самый близкий человек. Мы живём в одном районе, наши окна почти напротив. У него семья: жена Инна, сын и дочь. У меня — дочь Алиса, ей двенадцать. Нашу жизнь нельзя сравнить. Отцом Алисы был человек состоятельный. Он подарил нам просторную квартиру, оставил машину, обеспечивает нас. 

У Сергея же всё иначе. Инна не так давно вернулась к работе, прервав отпуск по уходу за малышами. Детей отдали в сад. И тут сразу сопли, кашель, температура. Инна на новом месте, боится лишний раз отпроситься. Её мама, бабушка детей, помогала, но силы её не безграничны. Поэтому звонили часто мне. Почти каждую неделю я отменяла свои планы, чтобы посидеть с племянниками. 

В прошлый четверг раздался очередной звонок. Дети были на даче у бабушки, а у той резко стало плохо с сердцем. Мы с Алисой тут же сорвались туда. Пробыли до пятницы, пока Сергей с Инной не приехали с работы. Брат, уставший, но довольный, громко объявил за ужином: 

— Завтра устраиваем пикник в саду! Жарим сосиски, отдыхаем. 

Алиса просияла. Она обожает такие семейные вылазки. Позже, когда я мыла посуду, ко мне тихо подошла Инна. 

— Лена, ты знаешь… Мы так редко бываем вчетвером. Мне бы хотелось, чтобы завтрашний день прошёл только для нас. Ты же понимаешь? 

Она улыбалась виновато, но в её словах не было вопроса. Была вежливая констатация. 

Я онемела. Сказала Алисе, что мы уезжаем. Сергей к тому времени уже дремал в кресле. Мы собрались и ушли. Суббота прошла в гнетущей тишине. Ни звонка, ни сообщения. Я понимала — я и моя девочка оказались за границей их «настоящей» семьи. 

А сегодня утром телефон вновь ожил. Звонил брат. Голос сдавленный, уставший. 

— Лен, прости, что беспокою. Срочно нужна помощь. Маме Инны стало хуже, ей нужны специфические лекарства, которых нет в их посёлке. И детям вещи тёплые. Я на важном совещании до ночи, Инна одна… Ей после работы час на электричке, потом ещё полпути пешком в темноте. Ты же можешь отвезти на машине? Ты же рядом. 

Мне было трудно отказать, но я заставила себя. 

— Нет, Сережа. Не могу. 

В трубке — молчание. 

— Ты что? Из-за вчерашнего? Да это же мелочь, ерунда! Она просто хотела тишины, ты не должна обижаться! 

— В том-то и дело, что не должна, — прозвучал мой голос, чужой и спокойный. — Если мы не семья для вашего пикника, то мы не семья и для таких просьб. Я больше ничего не должна. 

Он начал извиняться, говорить, что я всё неправильно поняла, что это пустяк. Но разве пустяк — когда твою дочь, светящуюся от счастья, мягко, но настойчиво выталкивают за дверь? А когда нужна машина — мы снова свои? 

Я положила трубку. Впервые за всю жизнь я сказала ему «нет». И теперь сижу в квартире и спрашиваю себя: разве любовь измеряется в километрах, которые ты обязан проехать, и в отказах, которые не имеешь права давать? Мне кажется, я только что отстояла какую-то важную границу. Или, наоборот, разрушила что-то навсегда.