– Если хотят помочь, пусть дадут денег, – жена отказалась от недвижимости, которую нам хотели купить мои родители

Всё началось с того, что родители позвали нас с Вероникой на воскресный обед. Я чувствовал лёгкое напряжение — такие визиты редко обходились без намёков на нашу съёмную квартиру и затянувшееся ожидание собственного жилья. Я разрывался между двумя работами, и мысль о том, что я не могу обеспечить семье нормальных условий, грызла меня изнутри. 

За столом мать, не скрывая волнения, сообщила новость. 

— Соседи через улицу продают свой коттедж. Уезжают. А дом — загляденье, всё в идеальном порядке. 

— Надеюсь, вам повезёт с новыми жильцами. В нашем доме, например, с этим полная катастрофа. 

И тут отец, обменявшись с мамой взглядом, осторожно предложил: 

— А мы подумали… Может, это ваш шанс? Переезжайте в тот дом. Станем соседями. 

Мне идея показалась ослепительной. 

— То есть как? — не удержался я. 

— Мы хотим купить его для вас, — пояснила мама. — Деньги отложены на другое, но ваш собственный угол для нас важнее любой машины или ремонта. 

Дома нас ждал тяжёлый разговор. Её сопротивление было мгновенным и жёстким. 

— Ни за что! Я не стану затворницей в этой деревне, у них под колпаком. Сначала будут сладкие речи, а потом начнутся советы и контроль над каждым шагом. 

— Но это же огромная помощь! — пытался я возражать. — Ты понимаешь, что они дарят нам целый дом? Нашему сыну нужен простор, а не эти душные клетки! 

— Там просто прекрасно! Хозяева идут навстречу! 

— Значит, твои родные уже всё решили за нас? — её голос звенел от ярости. — Это манипуляция! Они просто хотят привязать нас к себе! 

Споры становились всё жарче. Она была непреклонна. 

— Если им так хочется помочь, пусть дадут наличные, и мы купим то, что выберем сами. Я не намерена хоронить себя в этом посёлке. 

— Она что, настолько не хочет быть ближе к нам? — прозвучал в трубке тихий, раненый голос матери. 

Я не нашёл, что ответить. Эта пауза сказала всё за меня. 

Когда всё было кончено, и родители вложили деньги в свой дом, купив, среди прочего, и новую машину, Вероника пришла в ярость. 

— Видишь? Им было наплевать на нас! Деньги нашлись, а помочь по-настоящему — нет! 

— Это ты всё отвергла! — взорвался я наконец. — Ты отвергла их доброту и наш шанс! Теперь мы так и будем скитаться, а ты можешь наслаждаться близостью к торговым центрам! 

С тех пор между нами лежит стена. Я злюсь на её упрямство, которое лишило нас будущего. Я злюсь на себя, что не сумел её убедить. И каждый раз, приезжая к родителям в одиночестве, я с болью смотрю на тот самый, такой желанный и такой недостижимый теперь, дом через улицу. Он стал немым укором моей слабости и символом рухнувшей мечты.