Бывший пытается меня вернуть, несмотря на то, что у меня любящий муж и двое детей

Мы расстались с Артемом десять лет назад, после двух лет отношений, которые больше напоминали качели: бурные ссоры, слезливые примирения, клятвы «начать с чистого листа». Чистый лист заканчивался, едва я находила в его телефоне переписки с другими. В день, когда я узнала о своей беременности, он сказал: «Ты же не уверена, что это мой?» Тогда я впервые осознала, что любовь не должна быть игрой в угадайку.  

Сейчас у меня есть Андрей, который помнит, какой я пью кофе, и дважды проверяет замки на ночь. И двое детей: Олеся с ее бесконечными «почему» и Тима, собирающий жуков в стеклянные банки. Мы живем в тихом районе, где соседи здороваются, а по выходным жарим шашлык во дворе. Я думала, это и есть определение покоя. Пока Артем не вернулся.  

Первым пришло сообщение в ВК: «Привет, как жизнь?». Я удалила его. Потом звонок с незнакомого номера — я положила трубку, услышав его голос. Но он нашел способ влезть в мой мир: подкараулил у детской поликлиники, где я стояла в очереди с Темой.  

— Настена, — он улыбнулся так, будто мы вчера расстались. — Выглядишь потрясающе.  

Я машинально прижала к себе сына. Артем похудел, отрастил бороду, но глаза остались прежними — наглыми, голодными.  

— Мне некогда, — сказала я, пытаясь обойти его.  
— Я исправился, — он шагнул наперерез. — Женился, кстати. Но... — вздохнул театрально. — Не то. Все время вспоминал тебя.  

Тема заплакал, уронив баночку с жуком. Я подняла ее, не глядя на Артема, и почти побежала к выходу.  

Андрей заметил мою нервозность за ужином.  
— С тобой всё в порядке? — спросил он, убирая прядь волос с моего лба. Его руки пахли древесиной — весь день он мастерил скворечник для Олеси.  
— Просто устала, — соврала я.  

Но вечером, когда дети уснули, я пролистала профиль Артема. Фото с женой, постами об «осознанности» и тренингах личностного роста. Под последним снимком гор я нашла комментарий: «Здесь не хватает тебя». Моё лицо в мониторе отражало брезгливость и... страх. Не перед ним — перед тем, что его настойчивость разбудит старые раны.  

Он звонил каждую неделю. Присылал песни, «которые напомнили о нас», цитировал мои старые письма. Я блокировала номера, аккаунты, но он находил новые лазейки, как таракан щели.  

— Может, подать заявление в полицию? — предложил Андрей, когда я наконец призналась. Лицо его было жестким, как у человека, готового защищать свое гнездо.  
— Не надо. Он трус, сам отстанет, — ответила я, целуя его в щеку. Но ночью ворочалась, думая, почему Артему так важно вернуть меня. Не любовь — его эго задето, что я нашла счастье без него.  

Встреча в супермаркете стала последней каплей. Он «случайно» оказался у секции с детским питанием, где я выбирала кашу для Темы.  

— Мы могли бы так же, — кивнул он на женщину с коляской. — Семья, дети...  
— У меня уже есть семья, — перебила я. — И дети. И муж, который не сомневается, что они его.  
— Ты уверена? — он ехидно улыбнулся. — Вдруг я всё расскажу ему? Про наше прошлое...  

Раньше такие угрозы заставили бы меня дрожать. Сейчас я рассмеялась:  
— Расскажи. Он знает. Потому что мы доверяем друг другу.  

Артем сморщился, будто укусил лимон. Я повернулась и пошла к кассе, не оглядываясь. Его крик «Ты пожалеешь!» слился с гудками машин за окном.  

Дома я рассказала Андрею всё: про беременность, сомнения Артема, свои старые страхи. Он слушал молча, потом обнял так крепко, что казалось, захрустели кости.  
— Спасибо, что сказала, — прошептал он. — Теперь я знаю, как его остановить.  

На следующий день Артем прислал последнее сообщение: «Извини, это был мальчишеский порыв». Видимо, мужской разговор с Андреем подействовал.  

Сегодня, глядя, как Олеся и Тим возятся с новым скворечником, я понимаю: Артем был эхом — громким, но пустым. А настоящее — вот оно, теплое, как руки Андрея на моих плечах, когда он шепчет: «Идем, поможешь мне с краской».  

Я иду. Без оглядки.