–А у мужа ты спросила, можно ли тратить деньги на это? – возмутилась свекровь, увидев мою покупку

Дверь метро захлопнулась за мной. В кармане завибрировал телефон. Не глядя, я знала — опять она. 

— Ну, Саша, где ты ходишь? — ее голос был холодным. — Мой Артем один с Лизой, а ты бог знает где! 

— Он — ее отец, — я остановилась. — Или вы по-прежнему считаете, что он не справится со сменой подгузника? 

— Немедленно возвращайся домой! — последовала отточенная, привычная команда. Трубка брошена. 

У меня исчезло последнее желание туда идти. Там ждала она. И он. Мой муж, который в такие моменты становился ее сыном, тихим и невидимым. Но деваться было некуда. Там моя дочь. 

Я медленно, как на казнь, шла по знакомому двору, намеренно замедляя шаг. Ключи в сумке будто провалились в небытие. Я их искала, возможно, минуту, возможно, пять. 

Реальность превзошла ожидания. Не успела я закрыть дверь, как из гостиной возникла ее тень. 

— Позволительно ли матери оставлять ребенка с неопытным мужем? — началось. — Какие такие дела могли быть? 

— Да всякие, — я потянулась к пакету. — Вот, например. 

Достала коробку с кроссовками. Мои старые уже разваливались по швам, а на больной спине после родов нельзя было экономить. 

Людмила Степановна бросила на коробку уничижительный взгляд. 

— Опять деньги на ветер? На какие-то калоши? Места нет, а ты хлам копишь.

— Это не хлам. Это удобная обувь. В них я ношу вашу внучку на руках, бегаю с ней по парку и успеваю везде. 

— А у Артема ты спросила, можно ли тратить деньги на это? — ее голос стал ядовитым.

Я молча развернулась и ушла в спальню, притворив дверь. И тут же услышала громкий шепот: 

— Почему ты позволяешь ей это? Она должна отчитываться за каждую копейку! Я не для того тебя растила, чтобы какая-то… 

Я уже рассматривала новую обувь, представляя, как завтра пойду в ней гулять без боли в спине, когда дверь распахнулась. 

— И сколько же ты спустила на эти тапки? — зашипела она. — У Лизы сандалики прошлогодние, а ты себя балуешь! 

— Людмила Степановна, вы в курсе, что это мои деньги? Я работаю удаленно, пока ваш сын «ищет себя». И Лизины новые босоножки куплены тоже на мои. Вам все ясно? 

— Да как ты смеешь?! 

— А вот так, — я подошла к ней вплотную. — Полгода года назад ваш сын уволился с работы, потому что «начальник — идиот». Я согласилась подождать, пока он найдет новую. Жду до сих пор. Готовлю, убираю, работаю и воспитываю ребенка одна. Вам это не кажется странным? 

Она покраснела. Я решила добить. 

— И за ваш новый телевизор, платила тоже я. Так что, пожалуйста, поаккуратнее в выражениях. 

Она выскочила, словно ошпаренная. 

Артем чувствовал вину и старался не попадаться на глаза. А я что-то активно печатала в телефоне, улыбаясь сообщениям. 

На следующее утро он отвел Лизу в сад. А я сидела на кухне с чашкой кофе, наслаждаясь тишиной и своим первым днем отпуска. На ногах были новые кроссовки. Невероятно легкие и удобные. Планы были грандиозные. 

Хлопнула входная дверь. 

— Я дома, — голос Артема был натянуто-бодрым. 

— Проходи, — сказала я просто. 

Я дождалась, пока он доест свой омлет. И выдохнула: 

— Артем, я хочу развестись. 

— Саш… Это из-за вчерашнего? Из-за мамы? Я поговорю с ней, она уедет… 

— Ты действительно веришь, что причина в ней? — мягко перебила я его. — Я выходила замуж за взрослого мужчину, а не за сына своей мамы. Я устала тянуть троих. 

Я была спокойна и непреклонна. Он видел это. Взяв сумку, я ушла к подруге. 

Вернувшись через несколько часов, я застала привычную картину: в моей квартире, доставшейся мне от бабушки, сидела Людмила Степановна. 

— Разводиться вздумала? — фыркнула она. — Ребенок, развод! Да кто ты после этого такая? Немедленно прекрати этот цирк и помирись с мужем! Ты не выживешь одна! 

Я улыбнулась. 

— Вы ошибаетесь, Людмила Степановна. Я становлюсь совладелицей кофейни. Моя подруга как раз искала партнера. 

— Так вот куда наши деньги пошли! — всплеснула она руками. 

— Нет, — я покачала головой. — Это пошли мои деньги, которые я заработала и отложила. Так что помогите ему собрать вещи. И освободите мою квартиру. 

Последующие месяцы были непростыми, но я шла вперед, не оглядываясь. У меня были планы. И в них не было места для сына и его мамы.