Я была уверена, что сестра меня осудит, когда я пришла к ней со своей проблемой

Я почти бежала по аллее — мокрая, взъерошенная, будто сама осень решила надо мной поиздеваться. Ливень хлестал по щекам, как будто хотел смыть не только макияж, но и мысли.

Ветер подталкивал сзади: «Давай-давай, не тормози, иди уже, раз решилась». Под ногами — ковёр из кленовых листьев, огненно-оранжевых, с золотыми вкраплениями, как будто кто-то разлил краски на землю.

Я шмыгала носом и не понимала — это дождь или слёзы. Хотя кого я обманываю? Плакала. И не скрывала этого. Плевать, кто что подумает.

Только что вышла из кафе, где встречалась с сестрой. Столько раз хотела с ней поговорить, но всё откладывала, как будто это даст мне время всё обдумать. Нет. Время ушло. Уже поздно.

Лиля — старшая. На десять лет. Она всегда была для меня чем-то вроде второй мамы. А теперь… теперь она женщина, которая каждый месяц сражается с надеждой. И каждый месяц проигрывает.

– Ты даже не представляешь, сколько у нас уже этих тестов на овуляцию, – с горечью говорила она как-то. – Я уже могу на них обзоры снимать. Сравнительный анализ. Научная работа!
Она пыталась шутить, но в глазах стояла боль. Большая, тяжёлая, немая.

Я учусь в меде. Сейчас — интерн. Живу практически в больнице. Сон? Ха. Иногда даже не понимаю, утро или вечер. Есть — когда получится, спать — урывками. Но не жалуюсь. Я сама этого хотела. Ещё в школе мечтала — белый халат, стетоскоп, спасённые жизни. До окончания практики — десять месяцев. Всего ничего. Потерпеть. Немного. Последний рывок.

И вот, когда всё вроде бы ясно, когда цели на горизонте, происходит нечто, чего я совсем не ожидала. Я. Беременна.

Сказать, что это был шок — не сказать ничего. Это был как удар по голове. Нет, хуже. Это был ледяной душ посреди раскалённого дня.

Случайная вечеринка. Я вообще-то никуда не хожу — времени нет. Но подруга, Оля, буквально утащила. "Хватит учёбы! Хочешь сдохнуть от переутомления? Пошли, развеемся!" — уговаривала она. Ну, я и пошла. А дальше… алкоголь, музыка, танцы — всё как в клишированном фильме. Я проснулась на утро в незнакомой квартире. Парня, честно, уже и не помню. Ни имени, ни лица. Да, я облажалась. По-крупному.

Месяц спустя — две полоски. Я даже не сразу поняла. Усталость, тошнота… Сначала думала: “Может, простыла?”. Но нет. Тест не врёт.

Я сразу решила — аборт. Не время, не место, не человек. Всё не то. Позвонила знакомому врачу, договорились о дате. Всё шло по плану. Только вот… внутри что-то скреблось.

аленький голос. Непрошеный. Упрямый. Говорил: “Скажи ей. Лиле. Ты обязана”.

Смешно, да? Я взрослая. Врач. Но не могла сделать шаг, пока не поговорю с сестрой.

Мы встретились в кафе. За окнами — ливень, внутри — тепло, пахло кофе и корицей. Мы сидели, болтали. Я тянула время. Лиля рассказывала, как сдавала очередные анализы, как врач сказал попробовать витамины нового поколения, как она уже записалась на консультацию к репродуктологу.

А потом я выдохнула и просто сказала:

– Лиль, я беременна.

Она замерла. Брови поднялись вверх, глаза расширились.

– Чего?

– Ну… так вышло. Я не планировала. Это случайно. Я даже имени того парня не знаю.

– Стоп. Ты… Ты серьёзно?

– Да. Но, Лиль, это не то, что ты думаешь. Я не собираюсь… оставлять. Я записалась. На процедуру.

– Почему ты мне это говоришь?

– Потому что ты моя сестра. Потому что ты заслуживаешь знать. Потому что я не могла бы… просто так… Это как предательство.

Она встала. Молча. Глянула на меня так, как будто я чужая. И ушла.

Три дня — тишина. Телефон молчал. Я смотрела на его экран, печатала ей сообщения, удаляла. "Прости меня", "Ты нужна мне", "Я не справляюсь одна" — но ничего не отправляла.
На четвёртый день она позвонила.

– Привет, – голос был тихий, хриплый, как будто она плакала. – Можно я пойду с тобой? Просто буду рядом. Если ты не против.

Всё сжалось внутри, а потом растеклось чем-то тёплым.

– Конечно можно, – прошептала я, и голос предательски дрогнул.

У входа в клинику она уже ждала. Держала меня за руку так крепко, будто боялась, что я исчезну.

– Знаешь, если ты хоть на грамм сомневаешься… я помогу. Я смогу. Я уйду с работы, буду сидеть с ним. Ты закончишь практику. Всё будет, как ты хотела.

– Лиля… – я остановилась, – ты делаешь больно. Это моё решение. Я всё продумала.

Она просто кивнула. Обняла. Мы сидели в коридоре. В тишине. В слезах.

Через двадцать минут всё было позади. Я чувствовала себя опустошённой. Но при этом — свободной. Или, может, просто ещё не осознала, что произошло.

– Пойдём в кафе? – спросила она. – Возьмём мороженое. Огромное. Как в детстве.

– На улице же холодина.

– Тем более. Лечиться будем сладким.

Мы ели мороженое и молчали. Иногда не нужно слов.

– Спасибо, – сказала я.

– За что?

– За то, что была рядом. Что не отвернулась. Что… простила.

Она кивнула и взяла меня за руку:

– Я всегда рядом. Всегда. Ты только позови.