Узнала, что мама переехала к нам вовсе не из-за ремонта в ее квартире – увиденное там потрясло меня

Эту встречу в подъезде я не забуду. Тетя Люба, мамина соседка, остановила меня у почтовых ящиков. 

— Вероника, а где же сама Маргарита Семеновна? Будто испарилась! — спросила она с тревогой. 

— У нас временно проживает. Квартирный ремонт затеяла. 

На лице старушки отразилось крайнее изумление. 

— О каком ремонте речь? От соседей сверху каждый стук слышен, а из вашей тишина гробовая! — она покачала головой. 

Полгода назад мать действительно попросилась к нам. Помню ее слова, произнесенные за чаем: 

— Решила, наконец, обновить обстановку. Разрешите погостить? 

Мы с мужем Игорем и дочкой Соней обрадовались. Ремонт — дело хлопотное, мы понимали. Место в нашей трешке нашлось, и мы всей семьей были рады помочь. 

Сроки, однако, сдвигались. Виной всему оказались нерадивые работники, которые только и делали, что подводили. Казалось, мы нашли самых неумелых специалистов во всем городе. 

Мама старалась быть незаметной. Она взяла на себя готовку и уроки с внучкой. Ее присутствие стало привычным, почти неощутимым фоном. Я и не вспоминала, что визит ее изначально считался кратким. 

Но тот разговор с тетей Любой всколыхнул во мне странное беспокойство. Две пожилые женщины, и обе, казалось, в здравом уме. Но их рассказы не стыковались. Одна из них явно лгала. Но кому и зачем? Я не видела причины для обмана ни с одной из сторон. 

В тот же вечер я напрямую спросила маму: 

— Как подвигаются дела с рабочими? 

— Задерживаются, — без тени сомнения ответила она. — Материалы им не подвезли. 

Ее спокойная уверенность меня смутила. На следующее утро, отпросившись с работы, я поехала к ее дому. В кармане лежали запасные ключи. Меня грызла досада — почему я не сделала этого раньше? Наверняка мама просто не умела настоять, и безответственные грубияны попросту сели ей на шею. 

То, что я увидела, перевернуло все с ног на голову. Люба была права: ни запаха краски, ни следов строительной пыли. Вместо них меня встретила гора старья. Прихожая была забита так, что я с трудом протолкнула дверь. 

Я осторожно ступила внутрь, пробираясь по узкому лабиринту меж груды коробок, старых тряпок и непонятных вещей. Воздух был спертым и густым. На меня смотрели пустые банки, сломанная мебель, старая посуда. Это был не дом, а склад забытых вещей, превратившийся в кошмар. 

И тут до меня дошло. Почему все это время мы виделись только у нас или в кафе. Почему она всегда находила причину, чтобы мы не заходили к ней. Внешне — абсолютно нормальный, здравомыслящий человек, ведущий бухгалтерию в солидной фирме. А внутри этого аккуратного фасада бушевала молчаливая катастрофа. 

Меня охватила волна отчаяния. Шок, стыд и горькое разочарование смешались в один клубок. Как я могла не заметить? Мы годами жили в уверенности, что у нее все прекрасно. Даже моя дочь ни разу не побывала у бабушки в гостях. Мы все были слепы. 

Вернувшись, я не стала откладывать разговор. 

— Мама, я была сегодня в твоей квартире. Никакого ремонта там нет. 

Игорь и Соня замерли. Лицо матери изменилось, она будто сдулась. 

— Там невозможно находиться, — тихо призналась она. — Я стала приносить вещи после того, как не стало отца. 

Оказалось, это началось давно. Она подбирала выброшенные кем-то предметы, оправдывая себя тем, что они еще могут пригодиться. Эта привычка захлестнула ее, превратив жилье в свалку. 

Нам с мужем стало невыносимо стыдно. Мы так легко поверили в ее сказку о ремонте, не удосужившись проведать, не предложив помощь. Мы бросили ее одну с ее бедой. 

Потребовалось время, чтобы уговорить ее обратиться к специалисту. Сначала к психологу, мягкому и понимающему человеку, который сумел до нее достучаться. Он и объяснил нам, что это — болезнь, а не блажь. Теперь мы все вместе проходим этот непростой путь. Я смотрю на маму не с укором, а с желанием понять и помочь. И вижу в ее глазах не страх, а надежду.