Учительница разбила планшет моего сына и не признавалась, утверждая, что ничего не забирала

Когда Олег попросил разрешения брать в лицей дорогой планшет, я, посовещавшись с мужем, дала добро. Наш ребенок всегда был сознательным, учился блестяще, и мы решили, что пора доверять ему серьезные вещи. Мы четко оговорили: в случае утери или поломки на новое устройство он будет копить сам. Пусть учится нести ответственность. 

Поначалу все шло идеально. Каждый вечер дорогостоящая техника возвращалась домой в полной сохранности. Сын объяснял, что использует ее для подготовки презентаций и иногда демонстрирует одноклассникам научные фильмы на большой перемене. Казалось, что может пойти не так? 

Все изменилось, когда в лицее появилась новая преподавательница литературы, Вера Петровна. Однажды Олег вернулся домой без заветного чехла, с пустыми руками. Его лицо было бледным от подавленной ярости. 

— Я же просто сидел и записывал ее слова! Он даже не был включен, — сын был расстроен. — Она подошла, забрала его и сказала, что вернет только вам. 

— И не отдала в конце урока? — возмутилась я. — Она не имеет такого права! Особенно если ты не нарушал дисциплину. 

— Именно! — Олег сглотнул. — Она велела передать, чтобы вы завтра подошли для серьезного разговора. 

Осознание, что техника не утеряна, а находится у педагога, немного успокоило меня. Ладно, подумала я, возможно, она старой закалки и просто перестраховывается. Решила, что утром сама отведу сына и во всем разберусь. 

В учительской не было никого, кроме одной женщины, чей строгий вид полностью соответствовал рассказам Олега. Говорили, она могла не зачесть работу из-за неподходящего шрифта. 

— Здравствуйте. Вы Вера Петровна? — начала я вежливо, и увидев кивок головой, продолжила. — Прошу прощения за беспокойство. Мой сын, конечно, не должен был приносить технику без прямого указания. Обещаю, этого больше не повторится. Можете вернуть нам планшет? 

— О чем вы? Я не брала никаких вещей у вашего ребенка, — ее глаза расширились от испуга, и она сделала шаг ко мне, будто пытаясь вытеснить меня из кабинета. 

— Как это не брали? Вчера, на своем уроке! Олег, мой сын. Я все понимаю, он не прав, но давайте просто забудем этот случай. Вы свою позицию донесли. 

Потребовалось около двадцати минут напряженного разговора, прежде чем она, наконец, сдалась и признала, что у нее действительно хранится чужой планшет. Но когда она нерешительно достала его из нижнего ящика стола, мое сердце упало. Корпус был цел, но экран представлял собой паутину из трещин, будто по нему несколько раз ударили чем-то тяжелым. 

— Что это? Что случилось с дисплеем? — удивилась я. 

— Это вышло случайно. Я не удержала и уронила. Он ударился о плитку. Простите, я не хотела. 

— Но как же мы теперь? Потребуется ремонт! — в голове пронеслись цифры, сравнимые со стоимостью нового устройства. 

— Я все оплачу. Каждый месяц буду отдавать часть своей зарплаты, пока долг не будет погашен. 

В итоге мы составили расписку с графиком платежей, и я взяла с нее обещание впредь решать любые вопросы через родителей, а не путем самосуда. Что поразительно, Олег, узнав о случившемся, отнесся к этому спокойно. Правда, потом поинтересовался, не могла бы Вера Петровна в счет долга исправить его годовую оценку по литературе. Конечно, я пресекла эту идею на корню. Честность и порядочность не купить и не продать, даже за разбитый экран.