– Тишины и покоя здесь не жди! – сестра не хотела пускать меня с ребенком в квартиру, половина которой принадлежала мне

В гостиной смеялись племянники, но стоило моей Софии попытаться вступить в их игру, как воцарялась тишина. Они улавливали настроение своей матери. 

— И куда, по-твоему, я вас двоих дену? В шкаф поселю? — голос Светы был готов сорваться в крик. 

— Мы ведь родные люди. Как-нибудь уживёмся. Я бы не просила, если бы был другой путь. Искренне думала, ты первая предложишь помощь. 

— Помощь? А ты в курсе, каково это — разрываться между работой, школой и бесконечными бытовыми проблемами? — сестра резко повернулась ко мне. — У меня своих двое. Места нет даже для игрушек. Вы с дочкой только усугубите этот хаос. 

Мы уже касались этой темы, но раньше я отступала. После расставания с мужем я снимала крохотную комнатку, работала по ночам, пытаясь собрать хоть что-то. Мать, у которой теперь жил новый спутник, лишь разводила руками. Последней надеждой была эта квартира, доставшаяся нам от бабушки, где теперь обосновалась Света. 

— Но у меня тоже есть право на эту жилплощадь, — проговорила я. — По документам мне принадлежит половина. 

— Бумаги! — она фыркнула. — Я здесь живу четыре года! Пока ты устраивала свою жизнь, я здесь ремонт делала и долги выплачивала. 

Я промолчала. Тогда, под давлением матери, я уступила. «У Светы дети, ей сложнее, — уговаривала она. — Ты справишься, у тебя всё впереди». Я верила, что ситуация разрешится сама собой. Теперь же я одна, с ребёнком на руках, и каждый месяц отдаю чужому человеку большую часть заработка. 

— Давай продадим это жильё и разделим выручку, — предложила я, собрав остатки сил. — Ты сможешь взять что-то меньшее, но своё. А я перестану тратить всё на аренду. 

— Продадим? И куда ты пойдёшь? К бывшему мужу? Или мать пожалеет и к себе возьмёт? — её слова обжигали. 

Спорить не было смысла. 
— Я пришла не за ссорой. Мне нужна поддержка. Я много лет молчала, а теперь прошу тебя понять моё положение. Я даже коммунальные платежи за эту квартиру плачу, хотя не видела от неё ни копейки. 

— Решай сама. Но знай: тишины и покоя здесь не жди. Мои дети не привыкли делить своё пространство. Постоянные склоки и нервы — тебе это надо? 

Я не стала ничего отвечать. Подозвала Софию, и мы молча направились к выходу. Уже в прихожей дочь тихо спросила: 

— Мама, мы не останемся здесь, правда? 

Я не знала ответа. Но ждать милости было бесполезно. Иногда нужно просто брать то, что принадлежит тебе по праву. 

Через три дня я поменяла замок на двери в свою комнату. Я выбрала самую маленькую, оставив сестре с детьми просторную. Моё великодушие осталось без оценки. 

— Ты с ума сошла! Я не позволю тебе здесь жить! — Света стояла на пороге. 

— Тогда я буду сдавать свою часть. Мне нужны средства, — ответила я спокойно. 

— Сдавать?! Ты приведёшь в наш дом посторонних?! Здесь мои маленькие дети! 

— В наш общий дом, — поправила я её. — Я долго терпела. Хватит. У тебя свои заботы, у меня свои. 

— Мы же договорились! — прошипела она. 

— Договаривались ты и мама. Меня просто поставили перед фактом. Теперь всё изменилось. 

— Если ты не уйдёшь, я найму каких-нибудь рабочих и вселю их сюда! Посмотрим, как тебе понравится такое соседство! — закричала она. 

Я достала из сумки лист. 

— Официальное предложение о выкупе моей доли. У тебя есть месяц на раздумья. Потом я вправе продать её любому. 

Она выхватила бумагу и разорвала её пополам. Я зашла в свою комнату. 

Месяц прошёл. Света не отвечала на звонки, а когда мы сталкивались в коридоре, смотрела сквозь меня. Она включала громкую музыку ночами, прятала общую посуду. Её дочери стали дразнить Софию. 

Срок истёк. Я продала свою долю мужчине, спокойному и непробиваемому. Когда Света осознала, что половина квартиры теперь принадлежит чужому, начался настоящий ураган. На телефон сыпались сообщения. 

— Ты мне не сестра! Подселила незнакомца к родным детям! Ты о нас вообще думала? 

— А ты вела себя как сестра? Ты готова была оставить нас на улице, — ответила я. — Может, мы и не родные больше. Зато я больше не жертва. 

Мы снова снимали жильё, на отшибе. Вырученные средства легли на счёт, проценты с которого помогали оплачивать аренду. Если семья не услышала меня в беде, теперь я была для них вне зоны доступа.