Сын пошел в школу после болезни, а ему поставили двойку за самостоятельную работу несмотря на то, что он много пропустил

Утро началось с волнения, которое не проходило ни от воды, ни от глубоких вдохов. Предстоящий разговор с учительницей Аллой Сергеевной тяготил меня с того самого момента, как Ваня, бледный и расстроенный, принес из школы двойку за самостоятельную работу. Неделя на больничном с температурой под сорок — и вот такой результат. 

Сначала я хотело ругаться. Разве должен ребенок осваивать новую программу во время болезни? Он физически не мог этого сделать. Потом пришло другое решение.  

По дороге в школу я мысленно репетировала фразы, стараясь, чтобы они звучали не как обвинение, а как просьба о помощи. В кабинет к Алле Сергеевне я вошла с таким чувством, будто меня саму вызвали к доске. 

— Алла Сергеевна, здравствуйте. Я мама Вани Игнатова. Можно Вас на минутку? 

Учительница отложила стопку тетрадей и предложила сесть. Ее взгляд был спокоен, но насторожен. Я собралась с духом. 

— Я по поводу той контрольной, которую Ваня написал сразу после болезни. Тема «Квадратные уравнения» ему совсем не далась, пока он лежал с температурой. 

Алла Сергеевна кивнула, давая мне выговориться. 

— Он, знаете, пытался сам вникнуть, учебник читал. Но я видела, что это бесполезно. Голова не соображала. А теперь этот провал… Он очень переживает. 

Я сделала паузу, глядя в глаза. 

— Скажите, пожалуйста, как нам теперь быть? Как ему нагнать упущенное? И правда ли, что после больничного у ребенка должно быть время на подготовку, а не сразу суровая аттестация? 

Алла Сергеевна вздохнула, отодвинула журнал. 

— Понимаете, программа очень насыщенная, — начала она. — И я, конечно, не могу отменить результаты всей работы для всего класса из-за одного отстающего. Однако ваш случай — исключительный. Неделя с высокой температурой — это серьезно. 

Она открыла свой планшет. 

— У нас как раз завтра седьмым уроком консультация по подготовке к годовой работе. Пусть Ваня придет. Я отдельно пройду с ним ключевые моменты. И эту самостоятельную он, конечно, перепишет. Пусть позанимается, осмотрится. Оценка будет исправлена. 

Я выдохнула с облегчением. 

— Спасибо огромное, это так важно для его уверенности. 

— Я понимаю, — она улыбнулась. — И вам спасибо, что подошли. Лучше решать такие вопросы сразу, а не копить. 

Выйдя из школы, я позвонила Ване. 

— Сын, все в порядке. Алла Сергеевна все поняла. Завтра идешь на консультацию, а через несколько дней перепишешь работу. 

В трубке повисло короткое молчание, а затем прозвучал его сдавленный, счастливый вздох: 

— Правда? Спасибо, мам. 

В тот вечер он снова уселся за учебник, но на этот раз не с безнадежным взглядом, а с новой целью. Иногда один спокойный, взрослый разговор может значить куда больше, чем десяток прочитанных нотаций и ругательств.