Свекрови понравилась наша кухня, и она просит мужа купить ей точно такую же

— Слушай, Лёш, — свекровь аккуратно провела рукой по матовой поверхности фасада, — я тоже хочу такую кухню. Точь-в-точь. Ты же поможешь выбрать?  

Мой муж, Алексей, потянулся за чашкой. Я застыла у плиты, едва не открыв рот от удивления.  

— Ну, мам... — начал он нерешительно, но Лидия Петровна уже повернулась ко мне, сверкнув очками в золотой оправе: — Оля, ты же не против? Ведь это твоя заслуга — такую красоту найти!  

Я фальшиво улыбнулась. Моя заслуга — да я три месяца с дизайнером чертежи выверяла, бегала по складам, чтобы дубовые ручки идеально сочетались с медными акцентами. Это не просто кухня — это мой талисман.  

— Конечно, не против, — прозвучало автоматически.  

— Ты с ума сошел? — в ту же ночь я вцепилась в подушку, будто это был спасательный круг. — У неё будет точная копия! Как будто я... как будто мы...  

— Оль, маме просто понравилось, — Алексей поймал мою руку, но я вырвалась.  

— «Понравилось»? Она десять лет твердила, что мои интерьеры — «выпендрёж для богатых». А теперь хочет скопировать? Это не комплимент, это... — я задохнулась, подбирая слова.  

— Это зависть, — тихо сказала я себе позже, разглядывая в темноте контуры полок. Да, её квартира — музей 90-х: мебель «под золото», ковры, хрустальные вазы. Но наша кухня... она другая. Моя.  

Утром, заваривая кофе в турке, я поймала себя на мысли: запретить нельзя. Но и мириться — тоже.  

— Лёш, — осторожно начала я, ставя перед ним чашку, — а если мы предложим маме не копию, а... улучшенную версию?  

Он поднял бровь, и я развернула ноутбук: «Смотри. У нас матовые фасады, а у неё могут быть глянцевые — скроют пятна. Вместо дуба — ясень, он теплее. А вместо медных ручек...»  

— Бронзовые? — неожиданно вставил Алексей, придвигаясь.  

— С подсветкой, — я щёлкнула по вкладке с хромированными светильниками. — И островок вместо углового стола. Она же любит готовить на званых ужинах.  

Муж улыбнулся: 

— Гениально. Ты не запрещаешь — предлагаешь лучше.  

— Зачем мне ваши новомодные штучки? — нахмурилась Лидия Петровна, когда мы приехали с каталогами. Но глаза её загорелись при виде 3D-визуализации.  

— Видишь, мам, здесь встроенный холодильник, — Алексей провёл пальцем по экрану. — Ты же жаловалась, что нынешний шумит.  

— А эти ящики с доводчиками, — добавила я, — не надо наклоняться.  

Свекровь нажала на клавишу «поворот столешницы» в программе, и её губы дрогнули: 

— И... цвет можно выбрать? Не этот ваш серый, а...  

— Бежевый? — быстро предложила я. — С зелёными акцентами. Ты же любишь свои фиалки — сделаем полки для них у окна.  

Она замолчала, листая варианты. Потом неожиданно ткнула в монитор: 

— А здесь можно розетки вот так, как у вас, с крышками?  

— Конечно, — кивнула я, пряча улыбку.  

Сегодня, забирая детей из школы, я получила смс: фото новой кухни свекрови. Ясень с вертикальными полосами, бронзовые ручки в виде виноградных лоз.  

— Спасибо, что не дала мне сделать копию, — написала Лидия Петровна. И ниже: — Приезжайте в воскресенье. Чайку попьем.  

Алексей, читая сообщение через плечо, рассмеялся: 

— Теперь я точно знаю, кто в семье главный дипломат.  

Я закрыла глаза, вспоминая, как неделю назад расстраивалась. Оказалось, компромисс — это не поражение. Это рецепт, где вместо «так же» получается «даже лучше».